— Артем, не обижайся. Но отдыхать сейчас совсем не время. Это как пир во время чумы. Сорок дней по бабушке, только вчера было. Денис в тяжелом состояние, будет здесь один, скучать без меня, а я значит на море развлекаться. Разве это справедливо? Ну, представь себя на его месте.
— Да я себя, на своем месте представляю, Ань! — муж даже голос повысил. — Я не уличная, безродная собака. У меня дом есть, у меня жена есть. Я ласки хочу и внимания. Или что, предлагаешь мне их на стороне искать? Посмотри на себя! Мне домой уже идти не хочется!
Эти слова стали для меня, настоящей пощечиной, от которой у меня слезы на глазах выступили.
— Я — то думала, что ты меня понимаешь, — еле слышно пискнула я, отворачиваясь от мужа.
— Я-то тебя понимаю, Аня, понимаю! Ты меня попробуй понять, хоть раз! Это же все ради Дениса и делается! Если у тебя случится нервный срыв, и ты сляжешь, то не сможешь навещать брата, куда дольше, чем три дня.
— Не слягу. Я возьму себя в руки, обещаю.
Я прильнула к Артему и стала гладить его спину, а он мою.
— Поедем? — спросил умоляюще.
— Давай через недельку. Когда состояние Дениса будет более стабильным, ммм?
— Я все равно поеду, Ань, с тобой или без тебя, — огорошил муж.
— Хорошо, поезжай. Отдохни один, — постаралась ответить как можно спокойнее, несмотря на огромный ком, сдавливающий горло.
— Отдохну, а ты можешь здесь и ночевать теперь, если брат тебе так уж дороже всего. Больница оплачена еще на неделю. Дольше, с таким отношением, боюсь, не смогу помогать. Любые вложения подразумевают и какую-либо отдачу, Ань. Это закон не только бизнеса, но и жизни.
Артем вышел из решительных шагов, а я стояла как оплеванная. Он что же, решил, что купил меня, и я теперь должна выполнять любую его прихоть, а если по каким-либо причинам не могу, то сразу, без суда и следствия, с вещами на выход?
А как же человечность, участие, понимание? Любовь, в конце концов??
Мир для меня снова раскололся на части, голова закружилась, стало тяжело дышать. Я просто рухнула на скамейку в коридоре и схватилась за голову.
И что же мне теперь делать? Без финансовой поддержки Артема, мне не обеспечить брату достойное лечение, но, если я сейчас пойду за ним, то признаю себя не личностью, а купленной им куклой, которой он может распоряжаться, всю оставшуюся жизнь по своему усмотрению, не считаясь с моими желаниями и потребностями. Ибо, у куклы их нет и быть не может. Кукла, делает только то, что хочет от нее хозяин.
Глава 29
Артем.
Выйдя на улицу, я сделал несколько глубоких вздохов. Жестко получилось. Очень жестко. Я всего лишь хотел, чтобы она встряхнулась. Вспомнила и про меня, и про обязанности жены, отвлеклась на это. Но как-то увлекся, поддался чувствам, и вышло все намного жёстче, чем я рассчитывал изначально. Просто, потому, что я уже реально боялся за ее психическое состояние. Оно ухудшалось на глазах, с каждым днем. Она перестала спать и следить за собой. Вздрагивала от каждого шороха. То, что она готовила, невозможно было есть. Все пересолено и не проварено. В постели, Аня превратилась в реальное бревно, безмолвное и бесчувственное. Полпачки успокоительного у нее уходило за день. днем ходила сонная, но ночами не спала все равно.
Я вовсе не хотел ставить ей ультиматумы, ломать ее. Не нужна мне поломанная и безропотная, но и сумасшедшая тоже не нужна.
Ничего. Сейчас продышусь и пойду, извинюсь. Уверен, за это время, она сделает для себя нужные выводы.
Подождав пять минут, я вошёл в больницу, но Ани нигде не было. Ни в коридоре, ни в палате брата, ни в туалете. Сердце мое, забилось как бешенное от нехорошего предчувствия. Я клял себя за каждое резкое слово, что понятное дело, лишь усугубило угнетенное состояние несчастной.
Воображение выдало десятки картин, одна ужаснее другой, заставляя холодеть и раз за разом клясть себя.
Звонил ей. А она не брала трубку. Мне казалось, что с каждым пустым гудком, я старею на десять лет. Сердце реально пропускало удары от ужаса. От горького кома, подкатившего к горлу, стало тяжело дышать.
Пробежав через всю больницу, я выбежал на зеленый дворик для пациентов. Ани не было и там. Все пробежал на два раза, за каждый кустик заглянул, даже за клумбу. Нету! И трубку не берет, зараза.
Черт! Черт! Черт!
Обошел всю больницу, спросил, не видели ли?
Нет. Не видели.
Боже! Боже! Боже!
— Где ты, Аня? — спрашивал я длинные гудки в телефоне
Вдруг, от отчаянья, в голову пришла самая страшная мысль и я на ватных ногах, дошел до лифта, Поднялся на последний этаж, а с него вышел на крышу. Никого не было и там. К счастью. А может, уже и к несчастью.