День для рабыни начинался в пять утра, а заканчивался в час ночи. Девушка отключалась еще до того, как голова касалась подушки. А через четыре часа один из полоумных, как называла про себя Клэр Виргилия и Хаолла, будил ее не самыми приятными способами. Ничего излишне жестокого они себе не позволяли, но подшутить над рабыней любили. Особенно искушен в этом деле был Хаолл. Бывало, подойдет проверить, насколько хорошо убралась девушка, глянет на полированную поверхность письменного стола, скривится, языком поцокает, буркнет что-то вроде: "Ты пятно пропустила. Вот здесь" и выльет из стакана остатки какой-то странной вязкой жидкости. Такое поведение рабыня списывала на банальную скуку. Им просто было скучно, ведь в замке почти не было ни людей, ни развлечений. Клэр, эти два клоуна, да горничная с кухаркой и садовником — вот мужчины и развлекались за счет несчастной девушки.
Правда, еще был некий князь, но его рабыня за неделю пребывания в замке ни разу не видела. Наама была приветлива с Клэр. Астра вела себя отчужденно. Садовник в дом не заходил. Поэтому все общение рабыни с другой прислугой в основном ограничивалось бесконечными заданиями, которыми они нагружали девушку. И все в доме жили по установленному распорядку. Вергилий и Хаолл не покидали замок открыто. Наама тоже постоянно жила в замке — ее комната была при кухне, а вот Астра и Мортис каждый вечер возвращались в деревню.
Клэр тоже хотела домой. А еще отыскать подругу. И каждый день думала о побеге. Думала, пока натирала полы, думала, пока стирала белье и одежду, думала, когда мыла посуду и вычищала золу из печи. Думала, да только толку от этих дум полный ноль. Как бежать, если при приближении к выходу правое запястье начинало жечь. Странное колдовство. Странный дом. Странные жители.
Однажды Клэр увидела, как оба мужчины и горничная вместе вошли в библиотеку, а буквально через десять минут Астра вышла с забинтованным запястьем. Еще через пару минут библиотеку покинули и весьма довольные мужчины. Судя по их лицам, они испытывали наслаждение, но десять минут на двоих — это чересчур быстро, даже для опытной дамы. А еще поврежденная рука. Увиденная картина прочно засела в голове девушки, и мысль о тайне объединяющей обитателей замка не давала покоя. Несмотря на возможные последствия, хотелось непременно разгадать все загадки и вытащить наружу всю правду, пусть даже ценой своей жизни. Только нераскрытые тайны могут пугать и манить одновременно.
Глава 4. Эй, князь! Покажись!
День не задался с самого утра. Кухарка без конца ворчала и заставляла переделывать то, что Клэр уже перебрала и почистила. Астра подкинула девушке еще несколько комнат для уборки, сославшись на плохое самочувствие. Затем явился Хаолл со своими шуточками. И ведь нарочно паршивец прошелся в испачканной обуви, по еще мокрому помытому полу, оставляя дорожку грязных следов. Клэр не выдержала и, бросив тряпку в ведро, расплескивая вокруг воду, взбунтовалась:
— Всё с меня хватит! Немедленно снимите с меня браслет и дайте уйти.
— Это может сделать только князь, — развел руками, довольный собой Хаолл.
— Вот как! Только я стала сомневаться, что ваш князь вообще существует, — уперев руки в бока, сердито высказалась рабыня и заорала во все горло. — Эй, князь! Покажись!
Хаолл тут же подскочил к девушке и больно встряхнул ее за плечи.
— С ума сошла?! — испуганно зашипел он. — Глупая, молись, чтоб он тебя не услышал!
— Не страшно — хуже уже не будет! Мне надоело то, как со мной обращаются! Надоело, что ты и Вергилий изводите меня своими шутками. Я не высыпаюсь! Я устала! У меня такое чувство, что я не три недели пашу как лошадь, а уже три месяца. Мне вообще полагается отдых? Выходные, в конце концов? Я требую отпуск! — голос рабыни раздавался все громче и громче, отдаваясь эхом от каменных стен огромного зала.
— Какой еще тебе отпуск? — вознегодовал камердинер, стараясь при этом не кричать. — Ты не прислуга, а рабыня. Может, ты еще и жалование попросишь? Все на что ты можешь рассчитывать, это на кусок хлеба и койку. А получаешь гораздо больше, чем заслуживаешь. Где твоя благодарность? Сплошные нытье и жалобы!
— Ну ты и свинья, Хаолл, — взъелась Клэр.
— На твоем месте я бы следил за языком, рабыня! И будь добра, говори тише! — сквозь зубы нервно цедил мужчина.
— А на моем месте мне терять уже нечего!
— Хаолл, в чем дело? — влетел в зал Вергилий. — Почему рабыня верещит на весь замок?
— Права вздумала качать, — надменно бросил камердинер. — И ругается странными словами.