Действительно, из-за двери доносился отчетливый шорох, выдававший присутствие там любопытной тетки.
Мужчина в аккуратном строительном комбинезоне вышел из подъезда в сопровождении напарницы. Консьержка при виде парочки встрепенулась и хотела было что-то спросить, но наткнулась на взгляд мужчины и передумала. В полном молчании трудящаяся пара прошла вдоль дома, свернула в переулок и села в машину – неброский серый «Опель Вектра». Хотя он был не так чтобы дорогой, но в хорошем состоянии, и постороннему человеку показалось бы немного странным видеть простых работяг на такой машине. Им подошел бы скорее какой-нибудь старенький обшарпанный микроавтобус. Но никого не случилось в этот момент в переулке, кроме обычного полосатого помойного кота, который шел по своим собственным, чрезвычайно важным делам и только скользнул по машине равнодушным взглядом желто-зеленых глаз.
Всю дорогу Лола молчала, причем это не было умиротворенное молчание влюбленных после ласк или удовлетворенное молчание человека, отдыхающего после удачно выполненной работы. Лола молчала активно. Она наливалась злостью и едва сдерживала ее, эту злость, чтобы она не перелилась через край, как кипятящееся белье, забытое на плите. Она нанизывала свои обиды на невидимую нить и следила, чтобы эта нить не порвалась.
За долгое время общения со своей боевой подругой и компаньонкой Леня Маркиз отлично научился разбираться в ее настроении. Он прекрасно читал по ее глазам и предчувствовал, когда Лола собирается устроить скандал. У него в запасе было множество способов обуздания своей вспыльчивой компаньонки и приведения ее к общему знаменателю. Если Лола требовала внимания и заботы, Леня выбирал соглашательскую политику. Он никогда не спорил, не отговаривался занятостью, он мило улыбался и на все Лолины требования, даже на его взгляд совершенно бессмысленные, повторял как заведенный:
– Да, дорогая… Конечно, дорогая… Разумеется, детка, я все сделаю.
После этого он благополучно забывал о разговоре до следующего скандала.
Если же рыльце у Маркиза оказывалось в пушку, иными словами, если Лолка ловила его на месте преступления, то есть раскрывала его шашни с какой-нибудь хорошенькой девицей, то единственный выход был – все отрицать. Абсолютно все. Тут уж Леня стоял насмерть, как древние греки в Фермопильском ущелье, даже понимая, что сопротивление бесполезно. Иногда такая политика давала свои плоды.
Иное дело – работа. Лола и тут пыталась давить на него, вечно ныла и ленилась. Тут Леня был суров и не позволял своей подруге расслабляться. Вот и в сегодняшнем случае следовало проявить разумную строгость.
Леня не стал приставать к Лоле с расспросами, отчего это она молчит, не заболела ли и вообще, как настроение. Зачем провоцировать скандал раньше времени? Он все-таки за рулем, мало ли что может случиться…
Лола молчала до самого дома и в лифте, а когда оказались в собственной квартире, она не выдержала:
– Ну? – холодно спросила она. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
– О чем, дорогая? – осведомился Маркиз с самой любезной улыбкой. – Если о том, как я тебя люблю, так ты и сама об этом знаешь, что же об этом говорить… Знаешь, как в старой песне поется: «Любишь или не любишь, лучше молчать об этом, слово затерли люди, будто оно монета…»
Ленины вокальные упражнения прекратились внезапно, потому что Лола метнула в него комбинезон Пу И, валявшийся на полу в прихожей. Больше у нее ничего не оказалось под рукой. Маркиз без труда уклонился.
– В чем проблема, Лолка? – спросил он, чтобы потянуть время. – Чем ты так недовольна?
– Ты еще спрашиваешь? – оторопела Лола. – У тебя наглости хватает? Чем ты заставил меня заниматься целый день? Клеить дурацкие обои и смешивать масляную краску!
– Должен заметить, что у тебя это очень неплохо получалось для первого раза, – честно ответил Леня. – Кроме того, краска была не масляная, а водоэмульсионная. Кажется.
– Для этого я родилась на свет? – вопрошала Лола со слезой в голосе. – Для этого я окончила театральный институт? Ради этого я бросила любимый театр? Для этого я связалась с тобой? Чтобы освоить специальность маляра-штукатура?
– А что ты так расстраиваешься? – Леня сделал вид, что удивился. – Люди всегда будут делать ремонт, так что эта профессия – верный кусок хлеба на старости лет. Ну, мало ли – с мошенничеством у тебя ничего не выйдет… или из театра попрут. Уже поперли.
– Ты прекрасно знаешь, что из театра меня поперли вовсе не за профнепригодность! – Лола в сердцах услышала только последнюю фразу. – А из-за…
– Из-за лени, – подсказал Леня с самым невинным видом. – Тебе лень было рано вставать, ты вечно опаздывала на репетиции, наконец у главного окончательно лопнуло терпение, и он нашел на твои роли другую актрису. Та, правда, не так талантлива, но зато очень дисциплинированна и никогда не опаздывает. А что внешность попроще, так это еще лучше, ей меньше завидуют коллеги. Так что в театре теперь воцарилась более спокойная атмосфера, что, несомненно, гораздо лучше для творческого коллектива.