— Нравится? — к ним приблизился тучный торговец, и по-доброму улыбнулся.
Он оказался на две головы выше каждого здесь и в ширину был просто необъемным. Но огромные плечи, отсутствие четырех передних зубов, закатанные рукава рваной рубашки и грязные штаны явно не по размеру, не вызывали желания быстрее сбежать от этого человека. Наоборот, он был мил настолько, насколько может быть милым глупый добряк, помогающий всем и каждому. Даже странно, что такой человек смог стать торговцем.
— Мы хотели посмотреть, — вышел вперед Карос и замолчал, пытаясь вспомнить, зачем они сюда пришли.
— У нас есть несколько красивых вещей, — нашлась Тария. — Если вы готовы нам что-нибудь предложить в обмен, мы были бы рады.
Торговец еще шире улыбнулся, совершенно не стесняясь беззубого рта, и протянул руку. Тари спешно вложила в его ладонь десять стеклянных камней и с замиранием сердца принялась ждать вердикта. Эни показалось, что подруга сейчас упадет в обморок от страха или еще хуже — просто сбежит, оставив камни торговцу.
— Хекх, — мужчина задумался, неуклюже почесывая затылок. Было видно, что он хотел найти взамен подходящую вещь, но на ум ничего не приходило. — Даже не знаю, что тебе предложить, девочка.
— Я знаю, — раздался нежный голос из кареты, и резная дверца распахнулась.
Внутри этой красоты сидела хрупкая женщина. Она была такая тонкая и маленькая, что казалось, сейчас же сломится пополам. Но женщина аккуратно поставила ногу на выдвинувшуюся ступеньку, крепко взялась за поручень и вышла из своего укрытия.
Только когда она встала в полный рост рядом с каретой и посмотрела в сторону ребят, стало понятно, ее глаза ничего не видят. Они, покрытые пеленой, смотрели сквозь человека, даже не представляя, кто там находится.
— Аша, — засуетился торговец. — Не надо этого. Они дети еще… совсем. Не надо.
— Все так, как должно быть, отец. Я увидела, — сказала она, будто пела тихую песню.
Эниинг не могла отвести взгляда от этой женщины. Перед ней предстал ангел в ярко-синем платье и с кожей из белого мрамора, которая смотрелась странно, оттеняемая темными волосами женщины, заплетенными в тугую косу до пояса. Хоть глаза этого существа и не видели, но, без сомнения, видела ее душа.
— Вы та самая колдунья? — нахмурившись, пробасил Карос.
Его вопрос испортил всю картину, Эни посмотрела недовольно на кавалера своей подруги и скривилась, Тария засмущалась, торговец недовольно хмыкнул, и только женщина из кареты рассмеялась. Да так естественно, будто это — не оскорбление вовсе, а комплимент.
— Нет, мальчик, я пророчица, видящая, — отсмеявшись, произнесла она.
— Мы с дочерью едем в город по делам, — начал зачем-то оправдываться торговец. — Из другого герцогства. Говорили, там есть хороший лекарь, готовый избавить ее от… кхм… недуга.
— Но пока не избавили, — перебила его Аша, — я продолжаю видеть. Мне не всегда это нравится, но сегодня мой счастливый день.
— Что вы видите? — Тари подбежала к ней с нетерпением, желая поскорее узнать свою судьбу. — У меня есть только эти стекляшки, возьмите их, скажите!
Аша повернула голову в сторону Эниинг, будто на самом деле знала, кто еще стоит рядом. Однако Эни даже виду не подала, что ее расстроило, насколько быстро Тария о ней забыла.
— У вас есть кое-что намного дороже, — тихо произнесла женщина.
— Что? Что? — не унималась Тари.
— Гребень, — неожиданно поняла Эни. — Вы хотите, чтобы я отдала гребень моей матери за какое-то предсказание?
Это предложение было крайне странным. Если пророчица смогла увидеть гребень в закрытой со всех сторон сумке, то точно знает, как ценен он своей хозяйке. Но если женщине и все равно, то Эниинг уж точно не поддастся и не отдаст самое дорогое, что у нее есть ради нелепого фокуса.
— Думаешь, я прошу за себя? — тихо спросила женщина, словно прочитав мысли хозяйки гребня. — Нет, не за себя, милая. Гребень, который тебе достался, дороже всех вещей, что есть в вашем пансионе.
— Я знаю это.
— Ты не понимаешь, я говорю о его цене.
Эни насторожилась, сильнее сжав сумку. Неужели рядом с ней столько лет лежало такое богатство? А она голодала, ходила в обносках, жила в монастыре? Если эта женщина права, то сколько всего теперь можно сделать, сколько всего купить. Но готова ли она обменять гребень на что-то ценное? Нет. Пусть все будет так, зато с надеждой найти родных, чем в богатстве и без подобной памяти.