Он молча взял меня за плечи и уложил обратно на подушку. Приятная на ней была наволочка. Такая гладкая, будто из тысяч тончайших нитей сотворённая. Нечета грубой домотканной материи.
— И тем не менее у меня внутри всё кипит, — громко сказал приказчик лорда Гринуэя. — Чем вы думали? За какой такой срочнейшей надобностью мотались ночью по улицам города? Вам жить надоело?! Я понимаю, колдунья, способная поджечь две улицы вместе с домами, горожанами и домашним скотом…
— Вы мне льстите, — перебила я. — Один цветок всего и получился.
Он шумно выдохнул вместо ответа, и я, наконец, открыла глаза.
Питер Монк в белой рубашке сидел на краю кровати. Серые глаза потемнели от гнева. Тёмные волосы, обычно лежащие в идеальном порядке, он нервно взъерошил рукой.
— Простите, — сказала я. — Сегодня был очень сложный день. Сначала я поссорилась с господином Абрамсом, забрала из его аптеки наши зелья. Потом пыталась их продать и не заметила, как стемнело. Скажите, пожалуйста, тот, кто за мной гнался, хотя бы жив?
— Обгорел слегка, но так ему и надо, — нахмурился Питер. — Без бровей и волос остался, руки тряпьём замотал. Стражник увёл его. Не знаю, куда, в тюрьму, наверное, я не спрашивал. Как получилось, что вас огонь не тронул?
Я опустила взгляд, проклиная очередной приступ тошноты. Не до лекций по теории магии сейчас. Поспать бы ещё немного, раз до тонизирующего зелья мне, как до замка пешком. Ох, до чего точная метафора получилась.
— Магический огонь не вредит тому, кто им управляет. Ведь там не настоящее пламя, а сгусток энергии. Тело обычного человека её отторгает. Отсюда и ожоги.
— Понятно, — склонил голову на бок Питер.
— Теперь меня арестуют? Наденут ошейник и отправят на каторгу?
А что ещё городской страже делать? После скандала в аптеке, где я угрожала одному человеку, «опасная колдунья» сразу же «поджарила» другого. Если повезёт, то накажут только меня, а учитель и Мери не пострадают. Они ведь не виноваты, что одна нерадивая ученица не умеет управлять собственной силой.
— Нет, вас не тронут, — приказчик расправил плечи и посмотрел на меня чуть свысока. Словно он сам лорд. — Я объяснил стражникам, что вы под моей личной защитой. Им не с руки ругаться с поверенным в делах хозяина этих земель. А вот бродяга, напавший на вас, получит по заслугам.
Мне впервые с тех пор, как я открыла глаза в комнате Питера, стало хорошо. Легко, свободно и даже чуть-чуть весело.
— Спасибо, Питер. Ещё бы лицензию удалось вернуть и я была бы просто счастлива.
— А что не так с вашей лицензией? — нахмурился он.
Я сглотнула, снова чувствуя, как к горлу подступает дурнота. Бабушка учила, что приличные девушки не жалуются посторонним мужчинам на проблемы. Особенно незамужние девушки. Этим мы вроде как навязываем себя и своё общество. Но что делать, если я уже ляпнула о лицензии? Сказанного слова обратно не вернёшь.
— У нас с господином Абрамсом случилось недоразумение. Зелья сначала не продавались, а потом один пациент пожаловался, что «крепость дуба» на него не подействовала. Но я точно повторила рецепт…
Голос задрожал, стоило вспомнить о той вопиющей несправедливости. Нужно было хотя бы петуха поймать, напоить его зельем и отпустить в курятник. Сомнений точно не осталось бы. Куриц только жалко. Их удивлённое кудахтанье раздавалось бы на весь город.
— А вы уверены, что зелье не подменили? — Питер сощурился и стал ещё больше похож на лорда. На лорда Мюррея, когад он пытался подловить нас с Мери на обмане со «стазисом» и «мороком». — Вылить ваше лекарство на землю и залить в бутылку, допустим, отвар крапивы, проще простого. Она не вредная, но и не полезная настолько, чтобы творить чудеса.
Я хотела возразить, что разбившиеся зелья пахли правильно, а потом задумалась. Действительно никто не мешал заменить всего одну бутылку.
— Но зачем ему такой скандал в своёй аптеке? Да и процент мы ему с каждой продаже пообещали.
— Затем, что ему не нужны конкуренты, — приказчик говорил, облокотившись на изголовье кровати. — Я видел разбитые бутылки, там стоит имя Мюррея. Колдуна. Абрамс ведь не дурак и понимает, что распробовав настоящих лекарств, которые лечат, а не засыхают на коже бесполезной плёнкой, люди за его мазями и притираниями больше не пойдут. Плевал он на процент, он за лавку свою испугался. За доходное дело, за тёплое место в гильдии. Столько лет авторитет зарабатывал, а тут пришла молоденькая колдунья и своим исцеляющим зельем не оставила ему ни одного шанса. Я бы тоже испугался. Ещё и подставного пациента нанял бы. Чтобы дело наверняка выгорело. Лицензии он вас лишил, я правильно понял?