Магия шара не отозвалась. Артефакту было плевать, кто даёт мне учебники и проверяет, выучила ли я урок.
— Хорошо, — подбодрил Девиль. — Дальше. Собирай свои вещи, мы немедленно едем на постоялый двор. Собирай!
И снова мимо. Шар не возражал, если я уеду. Спокойно отпускал нас с Мередит в город, в деревню, ей вообще позволил уехать в столицу. Куда угодно, лишь бы мы не болтали о нём.
— Чудесно! — улыбнулся Монк, набрав полную грудь воздуха, но отец запретил ему говорить, приложив палец к губам.
— Тише. Ещё не всё. Клятву можно обойти, делая то, что она не запрещает. Помните воду и бумажный кораблик, понимаете принцип? — Питер кивнул. — Вот. Поэтому дайте мне прощупать границы. С жильём разобрались, остался один важный шаг. Анабель, приказчик лорда Гринуэя, господин Питер Монк просил у меня твоей руки. Ты согласна выйти за него замуж? Ты можешь ответить ему «да»?
Сердце почти остановилось, а потом стало гонять кровь в два раза быстрее.
«Да, да, — стучало в голове. — Шар не запрещает, а господин учитель оставил идею написать Томасу Граззо с предложением выдать меня замуж за его сына. Я не связывала себя обещаниями, не была помолвлена».
Никто не мешал мне хотя бы ответить так, как я мечтала больше всего.
— Да, — сорвалось с губ и теплом разлилось в груди. — Да!
— О, Бель! — с облегчением выдохнул Питер, взял мои руки и надолго прижался к ладоням поцелуем. — Да, да, нет предела моему счастью! Но что же тогда мешает? Девиль, в чём дело?
— Не знаю, — честно ответил отец. — Думаю, что проблема в спрятанной глубоко в сердце замка магии. Древней, мощной. Норфолк сделал Анабель хранительницей тайны. Там не одна клятва, а целый клубок. Видишь, искры снова зажглись? Да, мы на верном пути. Но говорить и даже думать о ней для твоей невесты опасно. Поэтому мы до сих пор стоим у ворот.
— Две когорты демонов и один полк! — зарычал приказчик. — Кто позволил каторжнику-Норфолку вешать на хрупкую леди непосильную задачу по охране древней магии? Как ему совести хватило?
— У него, скорее всего, не было выбора, — предположил Девиль. — Тайна замка могла достаться в наследство от деда.
Голубая удавка затянулась на моей шее, мешая дышать. Я захрипела, инстинктивно царапая пальцами горло.
— Всё, всё, я молчу, — перепугался отец. — Слишком близко подобрался. Теперь тема будет под запретом. Ты меня понял, Питер?
— Сделаю для себя соблюдение тайны непреложным заветом, — пообещал приказчик. — И если дело только в ней, и мы можем уехать, то я предлагаю следующее. Земля под замком до решения суда является собственностью лорда Гринуэя. Как его доверенное лицо, я имею право выставить охрану. Ворота будут закрыты, солдатам запретят заглядывать внутрь. Поверьте, после слухов о каторжнике-колдуне желающих порыться в кладовых замка не найдётся. Дело не в уме или в глупости, а в суеверном страхе, укоренившимся в душе нескольких поколений, помнящих, на что способны люди, наделённые магическим даром.
— Не надо охраны, — взмолилась я, дёрнув Питера за рукав. — Не привлекайте к замку лишнего внимания. Если он перейдёт лорду Гринуэю по решению суда, то так тому и быть, а пока достаточно вашего обещания хранить тайну. И одного стражника у ворот. Наверное.
Я зажмурилась, понимая, откуда взялись последние слова. Во мне уже созрело желание идти с Питером хоть на край света. Но по-прежнему было очень страшно оставить шар без присмотра.
— И стражник не нужен, — веско сказал Девиль. — Вот что, господин Монк. Доверяете ли вы мне, как мастеру по магическим клятвам? Доверяете, знаю. Сейчас мы отпустим Анабель в замок, чтобы «вернуть всё, как было», а сами поедем в город. Есть у меня пара идей. Не спорьте, Питер. Шагом марш к повозке!
Приказчик грустно улыбнулся на прощание и отпустил мою руку.
Глава 28. Тонкая игра
Мередит
Как говорила моя бабушка, дороги в королевстве строились ещё при первых колдунах. Тогда их мостили гладким камнем, а на обочину втыкали столбы так часто, чтобы любые два никогда не пропадали из вида. Но время шло. Особо ушлые лиходеи растаскивали камень, спиливали столбы. И теперь редкий путник мог добраться до столицы без провожатого. Десять золотых монет из наших с Карфаксом тридцати мы заплатили за повозку и кучера. Ещё пятнадцать должны были отдать на обратную дорогу. Великий колдун рвал и метал от ярости, клеймил всех городских извозчиков «проходимцами», но деньги отдал.