— Ну-ка мечи стаканы на стол, ну-ка мечи стаканы на стол, ну-ка мечи стаканы на стол и прочую посуду...
— Все говорят, что пить нельзя, — подпевал Карфакс, — все говорят, что пить нельзя, все говорят, что пить нельзя, я говорю, что буду. Всё. Достаточно.
Он резко хлопнул крышкой инструмента и обернулся к окну. Мне показалось, в сложенной щепоти пальцев вспыхнула алая искра. Колдун, не читая заклинания и не сходя с места, распахнул раму.
— На меня шар тоже реагирует, — улыбнулся хозяин замка. — Но твой голос ему нравится больше.
Правильно, шар же не дурак. Я с самого начала считала его мужской сущностью. А мужчинам больше по нраву молодые девушки, чем старые колдуны.
— И сколько дней подряд мне нужно петь, чтобы вы стали прежним? — осмелилась спросить я.
— Хороший вопрос, — Карфакс приподнял бровь и почесал пальцем висок. — Мы потратили с тобой достаточно сил, а магия вспыхнула крошечной искрой.
— Почему она вообще пропала?
Колдун запнулся в конце предыдущей фразы и посмотрел на меня исподлобья. Да, я догадалась, что дело не только в старости. Вернее, вообще не в ней. Колдуны копили знания и умения всю жизнь. Вот как раз, когда голова становилась седой, они и обретали могущество. А Карфакс еле-еле окно открыл. Что-то тут явно было не так.
— Служанка не должна быть умной, Мери, — строго сказал наниматель. — Это опасно.
Я потупила взор и шмыгнула носом.
— А куда мне свой ум девать? Положить в мешок и закопать во дворе?
— Не выпячивать хотя бы, когда сюда прибудут охотники за шаром.
Ловко он ушёл от темы пропавшей магии. Настолько мощно перебил её новым известием, что я снова рот открыла.
— Я ведь предупреждал тебя, — со строгостью в голосе продолжил Карфакс. — А ты меня не послушала и продолжила болтать с шаром. Теперь нас ждёт не только богатый урожай гороха, но и серьёзные неприятности.
— Вы будете драться? М-м-магически?
— Не исключено. Но я надеюсь, что успею уничтожить шар или хотя бы поставить на замок хорошую защиту. Петь придётся целыми днями, ты права. Или разговаривать, как мы сейчас. Я могу заставить тебя читать вслух, книг в библиотеке много. И да, это большая удача, что ты вообще умеешь читать. В деревне хватает безграмотных девушек.
Вроде похвалил, а неприятный осадок остался. За других служанок стало обидно. Не всех, как меня, готовили в экономки. Это была мамина мечта. Многих устраивала любая работа, лишь бы кусок хлеба в дом приносить.
— И как же вы выяснили, что я умею? Следили за мной?
— Почти, — ничуть не смутился колдун. — Случайно заметил, как ты приглядывалась к тумбе с объявлениями на столбе у дома старосты, а потом шёл за тобой до городского рынка.
Злость закипела с новой силой. Мало того, что обманом заставил найти шар, так ещё и расчетливо выбирал жертву!
— Однако, какой вы… продуманный. А голос мой тоже заранее давали шару послушать? Мало ли, вдруг не понравится?
— Нет, я вообще не хотел тебя к нему подпускать. Шар вытягивал мою магию, я стал слишком слаб, чтобы заботиться о себе. Смерть маячила впереди. Я пытался найти для шара другой источник магии. Отправлял тебя на холм за землёй, где в древности шли магические поединки, просил принести болотную воду.
— Там тоже сражались?
— Нет, там утопили колдуна Радагора. Я надеялся, что вода хоть чуть-чуть впитала его силу. Тебя долго не было, я потерял сознание и тут почувствовал взрыв. Я ведь так и не сказал «спасибо» за спасение моей жизни. И прости, пожалуйста, Мери, за то, что связал тебя и оставил в подвале.
Вот сейчас было приятно. Пусть с опозданием и как бы между делом, но всё же. В словах Карфакса чувствовалась искренность. Одичал немного за триста лет, вот и чудил, а так человек он хороший.
— И где же сейчас шар берёт магию?
— В тебе. Ты тоже колдун, Мередит. Колдунья.
Сердце почти остановилось. Я в ужасе смотрела на Карфакса и никак не могла поверить в услышанное. Какой-то бред.
— Не может быть. Я же никогда. Ни единого раза вот так пальцами, как вы, окон не открывала. Да мои родители — обычные люди…
— Значит, необычные. Все колдуны — выходцы из знатных родов не потому что только у их наследников проявлялся дар, а потому что в древности люди с даром и стали первой знатью. Кто теперь остался? Из живых, наверное, один я, но уверенности в этом нет, а потомков много. Вот согрешила какая-то из твоих бабушек с лордом…
— Не смейте так говорить о моих бабушках! — взвилась я. — Они все — порядочные женщины!