Виен отпустил меня так же неожиданно, как и обнял. Я услышала его вздох, а потом он отступил на шаг.
— Ну что? Так лучше? — он улыбнулся и внимательно посмотрел мне в лицо. Это что, было не по-настоящему?
— Да, спасибо, — буркнула я и наклонилась, чтобы поднять мечи. Пусть вокруг все еще было темно, а лунный свет не мог осветить, как горело моё лицо, смотреть на Виена мне не хотелось.
— Присядь пока, отдохни, — сказал Виен, склоняясь над убийцей.
Я осталась стоять на месте. Когда-то отец, будучи навеселе после праздника, сказал, будто лица поверженных врагов порой являются ему во сне. Неужели я тоже буду видеть эту поляну и разбойников? К счастью, я не могла разглядеть их лиц, даже несмотря на то, что хорошо видела в темноте. У меня не было выбора, — повторила я себе, отгоняя неизвестное ранее чувство вины. А мысли возвращались к поцелую Виена — я все еще чувствовала на своих губах его жар.
Виен обыскал труп убийцы, забрал из его карманов какие-то мелочи. А потом вновь обратился ко мне:
— Всё, поехали назад.
— А с ними что? — я оглянулась на тела разбойников.
— Стража должна была нагнать нас. Они разберутся.
Прихрамывая, Виен подошел к своей лошади, невозмутимо жевавшей травку в стороне, и заскочил в седло. А затем протянул мне руку. Рядом паслись и лошади моих похитителей. Но я приняла его ладонь, и он помог мне сесть позади него. Я обхватила его руками и прижалась к теплой спине. А он повернул лошадь к дороге во дворец.
Глава 19. Оборотень
Лошадь шла неторопливой рысью. Я обнимала Виена и думала о его поцелуе. Эти мысли затмевали не только воспоминания об убитых разбойниках и пережитый страх, но и боль ранений, и то, как неприятно царапала кожу ткань рубахи, ставшая жесткой от засыхающей крови.
— Ты спас меня, — тихо сказала в спину Виена.
— Такой был приказ, — ровно ответил он.
Его ответ озадачил меня и, признаться, разочаровал. Обида сжалась внутри, будто пружина, отчего я почувствовала пустоту. Он примчался сюда лишь по приказу Альвиана? Но тот поцелуй?..
От мысли, что Виен Онсур, всегда равнодушный ко всем вокруг, мог переживать обо мне, что примчался один, не дожидаясь других воинов, по телу разливался жар и чаще билось сердце. Я даже боялась, что Виен почувствует, как оно трепещется в груди, пока я прижималась к его спине.
Но это был лишь приказ. Приказ Альвиана, принца, который должен был заботиться о моем благополучии не больше, чем о любимой зверушке его невесты — только и всего. Значит тот поцелуй был лишь способом отвлечь меня от тяжелых мыслей?
— Ты болван, Виен Онсур, — пробормотала я, разозлившись.
Но Виен не ответил. Не слышал? Или снова предпочел игнорировать меня?
Стражников, что должны были давно встретиться нам, всё не было. Начинало светать. Лошадь пошла медленнее.
— Виен? — я снова позвала его через некоторое время. Но Виен молчал. — Виен! — позвала чуть громче и чуть отстранилась. Он начал заваливаться на бок, и мы едва вместе не свалились с лошади. — Проклятье, Виен! Только не вздумай умирать!
Кое-как загнав лошадь в лесок, я спустилась на землю. Снимать Виена с лошади было тяжело. Я боялась уронить его, а глупое животное никак не хотело стоять ровно.
Наконец мне удалось уложить его на траву. Он прерывисто дышал и был без сознания. Намокшая от крови рубашка прилипла к телу. Я и не заметила, что и мои руки, обнимавшие его, были тоже все в крови — врагов и его.
— Не смей умирать, — повторила я и покосилась на пустую дорогу. Ну, где же стража?
Я осторожно расстегнула его рубашку. Ран было много, но не похоже было, что они были серьезны на столько, чтобы он так скоро потерял сознание. Ткань его рубашки едва подходила для перевязки. Она была вся изорвана и испачкана в крови. Запоздало вспомнила о юбке и плаще, оставленных на той поляне — они бы сейчас пригодились. Я оглянулась по сторонам — никого не было. Потому сняла свои штаны. Они были достаточно свободными, чтобы их хватило для бинтов. И относительно других вещей — чистыми. Я рвала ткань на полоски, стараясь не думать о том моменте, когда Виен или стражники увидят меня в одной лишь рубашке, едва прикрывающей бедра.