Снова падал снег, и дул холодный ветер, но вода большого фонтана, который заполнял двор храма, была теплой, как поток летним днем. Мощная клерикальная магия хранила мягкую температуру на уровне земли. Снежинки, которые падали в открытый центральный двор, с его красивыми естественными каменными образованиями и волшебно воодушевленными фонтанами, тихо таяли, прежде чем достигали земли. Дрейфующие шары плавали прямо над поверхностью главного бассейна, наполняя храм мягким светом.
Единственной обитательницей храма в это время была молодая девушка около одиннадцати лет, одетая в малиновую мантию храма. Она была ребенком с каштановыми волосами, чьи высокие скулы и длинные ресницы наводили на мысль, что в прекрасный день она превратится в великую красавицу. Как и Лараджин, она была неизвестного происхождения. Священники нашли девочку на своем пороге одного дня и приняли ее.
Лараджин поклонялась в храме достаточно долго, чтобы знать имя девочки-служанки: Джейна. Она мало знала о ней. Интересно, Джейну так же мучили вопросы, как и Лараджин? Или знание от рождения того, что она подкидыш позволило девушке смириться со своим неизвестным происхождением.
Лараджин смотрела, как Джейна опорожняла чашу бледно-желтых лепестков роз в воду. На мгновение их глаза встретились. Джейна улыбнулась, затем застенчиво отвернулась.
Лараджин пробралась через воду, которая доставала ей до лодыжек, к одному из бассейнов возле центра фонтана. Сформированный в течение десятилетий галькой, которая постепенно превратила валун в естественную чашу, поскольку вода кружила ее в водовороте, бассейн был одним из тех, которые использовали прихожане, чтобы задать вопрос богине. Его камень был испещрен золотыми прожилками и растущими пучками бархатного мха, которые цвели в несвоевременной теплоте.
Лараджин смотрела в чистую воду, которая заполняла бассейн, наблюдая за галькой, лениво кружащей вокруг него, и рябью, текущей по поверхности бассейна. Они исказили ее отображение, смягчая рыжие волосы, которые раскидывались из-под тюрбана и, размывая лицо, слишком длинное и угловатое, чтобы считаться хорошеньким. Обычный проситель попросил бы, чтобы бассейн показал лицо будущего возлюбленного. Но у Лараджин были другие вопросы на уме.
— Кто я? — спросила девушка. Она окунула палец в воду, затем прикоснулась им к сердцу, оставив влажные пятна на золотой ткани жилета своей формы.
Лараджин почувствовала щекотание на затылке, подобно дыханию любовника, и почуяла безошибочный аромат поцелуев Сьюн. Через мгновение, крошечные красные лепестки цветка скользнули вниз со струйками воды, которая падала в бассейн, потом в другой. Несмотря на то, что вода еще лилась в бассейн, ее поверхность стала спокойной.
Лараджин посмотрела на отображение, которое она только наполовину узнала. Лицо было ее, но тюрбана не было. Ее волосы были заправлены за уши. Ее уши были…
— Золотое утро, Лараджин.
Лараджин встрепенулась, и ее рука упала в бассейн. Рябь покрыла поверхность воды, искажая отображение. Она обернулась и увидела того человека в Селгаунте, которого менее всего ожидала увидеть. Диурго Карн, молодой дворянин ее возраста, был священником Сьюн. Он носил священное одеяние: облегающие малиновые штаны и распахнутую рубашку, чтобы показывать свои мускулистые руки и грудь. Черты его лица были такими же красивыми, как Лараджин помнила, с белокурыми волосами, отброшенными назад с высокого лба и зелеными глазами. Не так давно, Лараджин думала, что влюблена в него и мечтала, что богиня улыбнется этому „невозможному“ союзу между служанкой и дворянином.
— Золотое утро, Диурго, — произнесла она сдавленным голосом. — Когда… когда же вы вернулись?
— Десять дней назад.
Десять дней назад, и он даже не подумал узнать как жизнь Лараджин или хотя бы сообщить ей о своем возвращении.
Лараджин намеревалась больше ничего не говорить ему, но любопытство горело внутри нее.
— Озеро Сембер в действительности столь же красивое, как о нем говорят? Вы видели его хрустальные башни?
Диурго пренебрежительно махнул рукой.
— Я был вынужден повернуть обратно, прежде чем смог достичь озера. Эльфы убили бы меня, если бы я попытался продолжить путь.
— Вы знали это до того как отправились.
— Знать и видеть — две разные вещи.
— Да, — сказала Лараджин, увидев его еще более ясно, чем раньше. Несколько месяцев назад, в расцвете весны, она была поймана в его компании: при попытке добраться до знаменитого озера Сембер, водоема священного как для Сьюн, так и для эльфийской богини Ханали, соперницы Сьюн за поклонников красоты. Лараджин убежала из Штормового Предела, чтобы следовать за Диурго, но успела преодолеть небольшое расстояние, прежде чем люди, посланные господином Тамалоном Старшим, заставили ее вернуться в Штормовой Предел. Она умоляла Диурго убедить их позволить ей сопровождать его, но он отказался говорить от ее имени, резко напомнив, что она только служанка, и препятствие для его поисков. Теперь оказалось, что он отказался от своего „священного паломничества“, как только путь стал слишком опасным для него.
Лараджин пристально посмотрела на Диурго, не потрудившись скрыть обиду, которую чувствовала.
— Чего вы хотите? — спросила она.
— Я видел слабую розоватую ауру вокруг вас только что, когда вы вглядывались в бассейн, — произнес Диурго. — Я уверен, что это был знак богини. И подумал, что смогу помочь вам направить его в…
— Знак, — Лараджин дала ему легкую пощечину. — Как и мои рыжие волосы? Ваша ложь сработала на мне однажды, Диурго, но я не поверю в нее снова. Вы можете найти другую наивную молодую женщину, чтобы проводить с ней ваши „священные пирушки“.
Молодой священник выглядел достопочтенно, по крайней мере достаточно, для того, чтобы угадывалась некоторая стесненность. Несмотря на это, он упорствовал.
— Я не лгу, Лараджин. Я ясно видел ауру.
— Так же ясно, как я вижу вас, Диурго. — Лараджин сложила руки на груди. — И мне больше не нравится то, что я вижу.
Надменное раздражение вспыхнуло на лице молодого священника. Он помахал на нее пальцем.
— Вы не должны так разговаривать с сыном благородного дома, девушка, — не говоря ни слова, он сердито пошел прочь.
Злая сама на себя, Лараджин пробралась обратно к краю основного бассейна. Проигнорировав предложенное Джейной полотенце, она натянула на ноги туфли, взяла свой плащ и вышла через главную дверь храма.
Она прошла почти два квартала, прежде чем заметила, что ее руки и ноги больше не болят. Остановившись, она развязала повязку на запястье, и к своему изумлению увидела, что укус там полностью зажил.
Когда Лараджин шла в направлении парфюмерной лавки Кремлара, она плотно завернулась в плащ. Солнце только-только поднималось над восточной стеной Селгаунта, и снег медленно падал со свинцового серого неба. Лараджин выбросила из головы мысли о Диурго. В отличие от него, она завершила бы свой поиск. Сегодня, несмотря на то, что ужасные твари поджидают ее в канализации, она проникнет в Охотничий Сад и спасет раненого трессима.
Она была почти в лавке, когда кто-то свистнул к ней из аллеи. Мгновенно насторожившись, Лараджин еле удержала себя на месте, чтобы не убежать. Когда девушка увидела особу, которая поманила ее из тени, она споткнулась, и остановилась.
Это было так, как будто бы Лараджин смотрела в зеркало. Женщине было около двадцати лет, она носила тюрбан, жилет, и платье служанки семьи Ускеврен. Она была такой же высокой и стройной, как и Лараджин, и с такими же чертами лица. Она даже стояла в такой же неуклюжей позе, подражая удивленной Лараджин. Затем девушка подмигнула и стащила тюрбан, открыв короткие, темные волосы.