Молясь, чтобы не поскользнуться и не окунуться лицом в сточную воду и не быть съеденной заживо крысами, поскольку она с трудом пробиралась в нечистотах, Лараджин побежала дальше. Она чуть не заплакала, когда, наконец, увидела впереди пятно света. Когда Лараджин оказалась под ним, она подпрыгнула и ее руки сбили одну из сосулек. Она поймала ее на пути вниз, чудом приземлилась на ноги, и использовала острый конец сосульки, чтобы нанести удары полудюжине крыс, которые все еще цеплялись за ее тело.
Один раз она случайно проколола себе кожу, а после убийства пары крыс, сосулька сломалась. Девушка подпрыгнула снова — промахнулась и с плеском приземлилась в сточную воду — затем прыгнула третий раз и сумела сбить еще одну сосульку. Держа ее холодными, окоченевшими пальцами, она продолжала яростно наносить удары. Одна за другой крысы падали с нее и либо всплывали мертвыми, либо уплывали прочь.
Лараджин стояла, тяжело дыша в круге солнечного света. Дохлая крыса с высунутым, раздвоенным языком змеи, плавала в воде, возле ее ног. Над решеткой, грохотали телеги проезжая мимо, их извозчики не обратили внимания на сражение, которое только что произошло внизу в канализации.
Теперь, когда все было кончено, плечи Лараджин начали трястись. Она нашла себя плачущей: не столько от стычки со смертью, сколько от того факта, что Тал бросил ее, когда она нуждалась в нем больше всего.
Сначала Лараджин не поняла, что кто-то есть в библиотеке. Треск огня в камине приглушал тихий скрип кожи, а высокая спинка и подголовник кресла скрывали человека, сидящего в нем. Она стирала пыль с полки, слишком увлеченная своими мыслями, чтобы класть обратно книги старшего хозяина в том же порядке, хотя знала, что позже будет ловить упреки от господина Кейла за свою небрежность. Книги были все одинаковы для нее: заплесневелые, в кожаных переплетах тома, заполненные историями о давно умерших людях. Эльфийском народе. После вчерашней встречи с диким эльфом, эльфы были последней вещью, о которой Лараджин хотела думать.
И только когда она подошла ближе к огню, чтобы вытереть пыль с шахматной доски и собрать пустые винные кубки со стола рядом с ней, она почувствовала слабый запах сточных вод, не совсем скрытый запахом мыла. Она заглянула через край кресла с подголовником и увидела того человека, которого искала весь день: Тала.
Он смотрел на огонь обеспокоенными глазами. Его широкие руки были сомкнутые вместе перед лицом, и подбородок опирался на них. Лицо его было чисто выбритым, и он переоделся в новую одежду.
Лараджин постучала щеткой для обметания пыли по столу. Пешка опрокинулась и покатилась по шахматной доске, затем со стуком упала на каменный пол.
Тал поднял глаза, впервые заметив Лараджин. Ряд эмоций пересек его лицо: удивление, облегчение, чувство вины. Он вскочил на ноги и протянул руки, чтобы обнять ее одним из своих медвежьих объятий, но Лараджин резко оттолкнулась назад. Ее нога ударила стол, сбив остальные шахматные фигуры. Она даже не остановилась, чтобы побеспокоится о том факте, что только что разрушила ход игры-состязания в остроумии между господином Кейлом и господином Тамалоном Старшим. Гнев господина Кейла казался несущественным, сейчас.
— Лараджин, я… — Тал опустил руки. — Благодарение богам, что с тобой все в порядке. Эти крысы…
— Почему ты сбежал? — спросила Лараджин. Она хотел выплеснуть на него свой гнев, бить руками его широкую грудь и рассказать ему, как страшно ей было, сказать, что она чуть не погибла. Девушка пострадала приблизительно от дюжины укусов, и хотя они были только поверхностными, они причиняли ей острую боль.
— Я должен был уйти, — ответил Тал. Отчаяние отображалось в его глазах. — Я не мог рисковать, что… я мог бы…
Лараджин села на стол рядом с разбросанными шахматными фигурами. Теперь, когда она была лицом к лицу с Талом, боль в ранах стала холодной и острой, как кончик сосульки, которую она использовала, чтобы убивать крыс. Не говоря ни слова, она подтянула подол юбки, чтобы показать ему укусы на ноге. Кожа вокруг повязки была распухшей и красной.
— Ты обработала раны? — спросил Тал с беспокойством в глазах. — Крысы — больные существа. Их укусы…
— Ты знаешь, как пользоваться ножом, — сказала Лараджин. — Ты один из лучших учеников мастера Феррика. Если бы ты остался защитить меня, то никаких укусов у меня бы не было. Я только хочу знать, почему ты убежал, Тал. Почему?
Тал опустился в кресло с тяжелым вздохом. Он уставился на повязку на запястье Лараджин. На этот раз, когда он протянул к ней руку, Лараджин позволила ему взять свою. В течение долгого времени, они молча сидели, слушая потрескивание огня. Все это время в глазах Тала отображалась борьба с самим собой.