Штефан пришпорил коня и помчался вперед. Кражич несся следом. Грязь летела из-под копыт лошадей, ветер бил в лицо, а он вдыхал полной грудью влажный ночной воздух и чувствовал себя удивительно живым, будто кто сил прибавил.
Не дастся он. Не раз уже смерть обманывал и сейчас сдюжит. К рагжу императора и его свору. Он, Штефан Крон, потомок стобардских королей, никому не позволит распоряжаться своей жизнью!
Глава 4
Илинка
— Как думаешь, зачем нас всех собрали? — шепотом спросила Златка, беспокойно поблескивая глазами.
Я только плечами пожала. Кто знает, что за блажь арну в голову пришла?
— Что, если опять кого казнить вздумают? — не унималась соседка.
После смерти Винкоша в замке только и разговоров было о том, кто следующим будет. Лершик с Салтой затаились, даже на нас кричать перестали, глава стражи который день трезвым ходит, а сами стражники по ночам не спят, замок охраняют, выслуживаются. Новый управляющий, дан Кражич, спуску им не дает, тренироваться заставляет, сам с мечом против них становится, по двору гоняет, как кутят малых. А девки наши из окон кухни наблюдают и млеют. Уж больно им пришлый дан по сердцу пришелся, целыми днями шушукаются, Милку, которая ему в бане прислуживала, расспрашивают, а та и рада стараться, расписывает то, что под одеждой у дана скрыто, во всех подробностях. И волосы, дескать, у него по всему телу золотые, и руки крепкие, а уж по мужской части так и вовсе удалец. Только мне ее байки не интересны. Была нужда про чужие утехи слушать!
— Вон и стол поставили, как будто к суду готовятся, — не унималась Златка. — Ой, гляди, дан Кражич идет! — голос соседки изменился, в нем появились мягкие, воркующие нотки. Подруга поправила ворот нового форменного платья и выпятила грудь. — Вот сейчас и узнаем, для чего нас всех собрали.
Она приосанилась, во взгляде ее загорелся огонек, как и всегда, когда Златка видела дана Кражича.
Я знала, что подруге нравится новый управляющий. «Арн, конечно, хорош, — рассуждала она. — Да только больно уж он от нас далеко, мы для него и не люди вовсе, а так, грязь под ногами. А дан Кражич из простых, и обхождение у него простое. И не боюсь я его ничуть». Златка мечтательно вздыхала и норовила управляющему на глаза попасться. Да и тот на нее с интересом поглядывал. Правда, больше никак не выделял. И в баню третьего дня не Златку позвал, а снова Милицу. Та потом сутки напролет взахлеб рассказывала, какой дан Бранко сильный да обходительный и как с женщинами обращаться умеет.
— Все здесь?
Управляющий обвел взглядом собравшихся в малом зале слуг и прошел к деревянному креслу. Работники настороженно замерли. За ту седмицу, что с возвращения хозяина прошла, жизнь в замке совсем другой стала, что ни день, то перемены. Арн из города артель привез, те специальные отводы для воды делают, и двор бренским камнем мостят. Внизу, на первом этаже, тоже перестройка идет. Всю рассохшуюся мебель граф приказал на заднем дворе сжечь, а в пустых комнатах полы заново перестилают да стены затирают рофусом. От него камень как новый становится, и потемневшие швы светлеют. А еще арн велел всю прислугу переодеть в новую форменную одежду, как в настоящих благородных домах. «Чтобы я этого убожества больше не видел», — сказал хозяин, разглядывая переминающихся перед ним с ноги на ногу слуг. Вот и сейчас, видать, опять какие-то новшества будут, не зря же нас всех собрали.
— Лорд Крон распорядился составить на каждого из вас сказ, — усевшись за стол, произнес управляющий. Голос у него был громким, в самом дальнем уголке большой залы слышался. — Имя, место рождения, возраст, должность. Знакомы ли с грамотой, есть ли родные, сколько лет в Белвиле служите.
Мать-Создательница! Только этого не хватало.
Я невольно поежилась. С чего вдруг такая блажь? Зачем арну знать о нас все подробности? И что, если он их проверить решит? Сердце тревожно екнуло.
— Я называю имя, вы подходите и отвечаете на вопросы. Понятно? — спросил дан Кражич, и его пристальный взгляд прошелся по слугам.
Те молча закивали головами.
— Вот и хорошо, что понятно, — усмехнулся управляющий. Он взял в руки перо и произнес: — Станимир Лершик.
Дворецкий, шаркая, вышел вперед и остановился перед столом.
— Год и место рождения, — посмотрел на него дан Кражич.
— Тысяча семьсот двадцатый, Стобард, — с достоинством ответил дворецкий.