- Тише, тише, пожалуйста, тише, не то нас может услышать кто-нибудь, а мне бы этого совсем не хотелось. Пустите меня к себе, я всё вам объясню, впустите? - она тоже была заметно взволнована. Такой он её ещё никогда не видел.
- Идите к подъезду, я сейчас открою вам дверь, - сказал По и указал на угол дома, за которым располагался главный вход.
- Нет, нет, ваше окно мне подходит, оно так хорошо расположено в этой тёмной нише на отшибе двора, мне здесь спокойно, можно мне воспользоваться им?
По кивнул и привычным движением перемахнул через окно на улицу. Забрал из её рук увесистый чемоданчик, который она не отпускала всё время их странного разговора, поставил его на подоконник и повернулся, чтобы помочь ей взобраться на окно. Они совершили несколько неловких движений навстречу друг другу, после чего По присел, обнял её ноги под коленками, распрямился и аккуратно усадил на подоконник. Она спустилась в комнату, а следом за ней в окно вошёл По, закрыл створки и занавесил шторы. Теперь, когда в комнате стало совсем темно, он захотел включить свет. Привычным движением, зная здесь каждый угол, он направился к выключателю, но её голос опередил его.
- Только, пожалуйста, я вас прошу, не включайте свет.
По пошарил рукой где-то на полке и зажёг маленький огарок свечи и снова, но уже более спокойно, задал свой вопрос, попутно пытаясь на него ответить:
- Что же с вами случилось? Вас сегодня не было на службе, а между тем у нас в конторе вскрылась большая недостача, и Погорельцев имеет жалкий вид. Хотя постойте, предположу, что вы вероятно и есть всему этому причина и ваше появление под моим окном тоже как-то связано с пропажей денег, но не стану гадать, вы здесь, рассказывайте.
В это время Прохор подошёл к окну и протянул руку, чтобы постучать в стекло в присущей ему джазовой манере, и тут он услышал женский голос, доносящийся из комнаты По. Рука замерла на полпути, а голос произнёс: «Все слова, которые я сейчас скажу, наверняка уже тысячи раз произносили герои со страниц бульварных романов, и вы меня за это осудите, но тем не менее: да, это я украла эти деньги и хочу убраться из этого города. Именно убраться, замести следы и стереть моё невнятное изображение ото всюду и особенно из этой проклятой конторы, где я прослужила восемь долгих лет. Восемь лет моего времени стоят несравнимо дороже, и по большому счёту я взяла только маленький процент. Я буду с вами до конца честной, теперь мне не до правил и приличий. Я готовилась к похищению, это был хладнокровный расчёт, но что-то пошло не так, а точнее эта внезапная проверка, всё вскрылось раньше, чем я предполагала, ускорилось и полетело кувырком. Вы единственный человек в конторе, в чьи глаза я могла смотреть и не испытывать при этом чувство глубокого уныния, мне всегда казалось, что в вас течёт хорошая кровь. Друзей у меня нет и домой мне теперь нельзя, а у вас меня никто не будет искать, и мне нужен помощник. Вот и всё. Решайте. Решайтесь».
Слова её резали тёмный воздух комнаты, но было заметно, что она очень устала и что на плаву её держит лишь ожидание его ответа, и он сказал «Да» и подумал, что это наверное именно то, чего он ожидал когда-то от стука в окно двенадцатого этажа, чего теперь ещё ждать, всё меняется, пора. Она подошла и села к нему на колени, положила голову на его плечо, и дыхание её стало ровным. Она спала. По перенёс её на кровать и укрыл одеялом. Утром, когда пришла пора идти на службу, она всё ещё продолжала спать. Приготовив и оставив ей завтрак, По перемахнул через окно и отправился в контору. Возвращаясь вечером домой, он привычным взмахом руки поприветствовал метущего двор Прохора, открыл дверь, и хотел было уже нырнуть в подъезд, но тот окликнул его.
- Давай перекурим, По.
Они сели на скамейку и закурили.
- Вчера я случайно стал свидетелем вашего разговора с женщиной, что теперь живёт в твоей комнате. Извини, но и не бойся, деньги мне не нужны и я не выдам вас.
- Что же тогда?
- Ты хороший человек, По, просто будь осторожней, - и, кивнув в сторону окна, он аккуратно положил окурок в урну, встал и вернулся к своему занятию наполнять пылью залежавшийся на солнце двор.
Всё это время По исправно ходил на службу. Нужно было только выбрать день и больше не возвращаться назад. Этот день наступил сегодня. Лёгкие и взволнованные, они соскочили с окна и двинулись через двор. В руках По держал чемоданчик.
В это время Случай стоял в тёмном туннеле арки, одетый в чёрное пальто с поднятым воротником. Он ждал. Ждал всё равно кого, в этом был весь смысл его работы.
Заглянув в дворницкую, По и Кира попрощались с Прохором, По предложил ему всё-таки взять деньги, но тот наотрез отказался. Они вышли на улицу и свернули в арку, в темноте туннеля что-то зашевелилось и метнулось к ним на встречу, По почти ничего не видел кроме света с той стороны, но почувствовал эту неясную тень где-то рядом. Всё, что он сейчас мог сделать, это в каком-то стремительном танцевальном кружении вытолкнуть Киру в сторону светлого пятна к выходу и крикнуть «Беги», одновременно ему под рёбра вошёл нож. Завершая свой танец в темноте, По сделал ещё оборот и, пройдя несколько неуверенных шагов, повалился на грязный асфальт. Где-то со стороны двора он услышал крик и звук бегущих ног, это Прохор, заметив что-то неладное, бежал по туннелю с метлой наперевес, По, всё ещё ничего не видя, почувствовал, как тень немного потопталась рядом, подняла с асфальта выпавший из его рук чемоданчик и, ускоряя шаг, метнулась в сторону улицы. Он поднял голову и увидел Киру, неподвижно стоящую среди проходящих мимо неё по оживлённой улице людей. На выходе тень постепенно превратилась в чётко очерченный силуэт в чёрном пальто, и уже он нырнул и растворился в плотном потоке спешащих на службу граждан. Кира бросилась обратно в проём этой бесконечной арки. Когда приехала скорая, её уже здесь не было. Никто даже случайно не должен был связать её историю с По, шаткое положение беглеца, в котором она находилась последнее время, ещё никто не отменял. Прохор рассказал прибывшим врачам обновлённую версию о нападении в арке, полностью изъяв из неё присутствие Киры, а для полиции добавил и схожую историю семилетней давности, которую ему рассказывал его предшественник.