Война ощущается в Афганистане постоянно. С ней встречаешься уже на подлете к Кабулу, в небе. Самолеты отстреливают специальные термические ракеты, уводящие на себя «стингеры». Стрекочут (неподходящее слово, мирное) вертушки, непременно парами: если собьют первую, вторая накроет огневую точку бандитов. В горах грохочет артиллерийская канонада, ночью зависают осветительные ракеты, отчего горы кажутся еще выше и зловещее. Тишину темных улиц ежеминутно оглашают гортанные выкрики патрулей царандоя, останавливающие при наступлении комендантского часа все проезжающие машины. Раздаются автоматные очереди, лай собак. Свет в кабине автомобиля должен быть включен, иначе — «огонь». Патруль видит, кто едет, но ты не видишь, чей патруль.
Война затянулась. Это ясно всем, особенно здесь. Где выход? Наверное, огнем и криком «ура» его не найти. Скорее всего этот вопрос должны решать политики. Но воевать дальше бессмысленно.
Какие еще возникали мысли «там»? Во всех сложностях и противоречиях хотелось объективно выразить настроение наших воинов, которое складывалось, с одной стороны, из восторженных газетно-журнальных публикаций, с другой, из тех реальных событий, которые ты видел сам. Оно так примерно складывалось, это ощущение увиденного. У немцев есть такая фраза, точно определяющая афганские ситуации: «хальб унд хальб» (пополам напополам).
Наше молодое поколение проходило в Афганистане тяжелейшее испытание на прочность и социальную пригодность. Ведь что такое интернационализм? Я понимаю так: человек, защитивший дом своего соседа и его детей, так же защитит и свой дом, свою Родину. Другое дело — надо ли это соседу? Сейчас на нас смотрит весь мир и на то, как мы воюем, тоже. Большинство своей добросовестной службой, смелостью и расчетливостью при проведении боевых операций продолжают традиции несгибаемости русского духа, боевой удали и безудержного геройства. Об оборотной стороне медали я расскажу позже.
Несколько слов об армии афганской. В газетах нередко писали об успешно проведенных рейдах и операциях силами афганцев, о ликвидации ими банд моджахедов. Этим же часто грешили телерепортажи Михаила Лещинского. Да, конечно, армия такая существует, правда, призыв в нее проводился в основном методом облав. Да, они воевали, но только с нами и за нами. И продолжали взлетать по ночам с пыльного Кабульского аэродрома наши транспортные самолеты с цинковой тарой на борту, а на наших кладбищах в больших и маленьких городах, в селах появлялись новые могилы двадцатилетних ребят, убитых или умерших на той войне.