Где-то здесь, поблизости, проходит дорога, связывающая Баграм с Кабулом. Неподалеку от этой дороги, буквально в каких-то десяти километрах от тропы, по которой шел Валерий, погиб его отец, полковник Бурков Анатолий Иванович…
— За отца мстить хочешь? — вот такой вопрос в упор одним из первых задал Валерию командир части, в которой служил он год назад. Не он один, многие задавали ему этот вопрос.
— Нет, не мстить… Отец не мог поступить иначе, и я, наверное, — тоже…
Договаривать остальное, приготовленное накануне беседы, не стал: получилось бы, пожалуй, высокопарно, хотя он и не желал бы остаться понятым неверно. В блокноте, в котором Валерий еще с курсантских лет записывал стоящие, на его взгляд, мысли из прочитанных книг, можно было найти высказывание Олдингтона: «Нельзя открывать другим то, что для тебя очень важно и значительно, потому что это значит утратить для тебя самое дорогое». «Зачем я хочу поехать в Афганистан? Это ведь трудно объяснить другим и даже самому себе… Веление души, что ли… Что еще сказать себе по совести?..» Разве один Валерий задавался таким вопросом? Ответ придет много позже, как приходит прозрение. А пока… Конечно, ему, как профессиональному военному, хотелось испытать себя в условиях, отличающихся от «приближенных к боевым». Да, кроме того, разве чужды его возрасту мечты «о подвигах, о славе…», хотя по натуре он никак не мог походить на тех, кого иронически называют «рыцарями удачи».
Голова колонны поравнялась со скалой, торчащей из горы, как выкрошившийся зуб какого-то допотопного чудовища. Валерий увидел, как от вершины скалы отделился орел и, взмахнув сильными крыльями, взмыл в небо. Набрав высоту, медленно парил, описывая большие круги. Валерий не без зависти проследил за полетом гордой птицы: «Значит, все в порядке — летаешь. А я… Скоро ли?..» Здесь, в Афганистане, он проходил службу в наземной должности, воевал на земле, а ведь он — штурман авиационный. Летал. Да вот незадача приключилась с ним: в прошлом году «срезался» на очередной медкомиссии — врачи обнаружили туберкулез легких. Но теперь, после всего испытанного здесь, Валерий знал, что дорогу в небо ему не перекроет ни одна медкомиссия. Закалка еще та, горный воздух, определенно, пошел на пользу. Так что полетает он еще. Мысли Буркова оборвал сухой треск близких выстрелов. Откуда-то спереди, из-за нагромождения камней, неожиданно открыли огонь душманы. Бойцы без команды ответили дружной стрельбой из автоматов. По душманам, прятавшимся в расщелинах, ударили пулеметы.
Валерий приготовил рацию к работе, чтобы в случае необходимости вызвать вертолеты огневой поддержки. Но такой надобности не возникло. Схватка закончилась быстро. «Духи» отступили, унося убитых и раненых. Видимо, это был малочисленный заслон.
Сколько уже таких операций на счету авианаводчика Буркова! А чаще других вспоминается самая первая, та, что стала его боевым крещением. Накануне операции Валерий разговаривал с бывалыми наводчиками, расспрашивал обо всем, но получил в ответ только несколько общих советов. Вообще, он заметил, что парни, уже побывавшие в деле, не больно охочи до наставлений: «Там сам разберешься, что к чему… Твое оружие не автомат, а радиостанция. Смотри на старослужащих, что они делают — то и ты, у них можно многому поучиться. Стреляют — не высовывайся. Если стрельба началась неожиданно, падай за ближайший камень, осмотрись, потом принимай решение…»
Когда ехали на аэродром, он подумал про себя: «Ну вот и началось…» Ощущение, как перед первым прыжком с парашютом. Страха не было, но нельзя сказать, что не волновался, — было, конечно, состояние внутренней настороженности, впрочем, эмоции в той мере, насколько это удавалось, оставались зажаты. Одним словом, присутствие духа было при нем. Предполагалось, что на первую операцию Бурков пойдет с капитаном Володей Косухиным, наводчиком, имевшим боевой опыт, который должен был стажировать его. Но накануне, в самый последний момент, Косухина забрали на другую операцию, он ушел в Кундуз. Так что начинать Валерию пришлось без инструктора.
В первый же день операции батальон прибыл в район, где должны были завязать бой. Но противника там не застали: душманы разбежались при получении известия о том, что идут «шурави»[4]. Одна банда ушла на север, другая — на юг. Как потом выяснилось, до прихода батальона банды воевали между собой, не поделили чего-то. Такие междоусобицы среди них не редкость.
А настоящая схватка с врагом произошла на другое утро. Когда подошли к «зеленке», Бурков попросил комбата отправить его с той ротой, которая первой выдвинулась на прочесывание местности. Но комбат не отпустил наводчика: «Ты будешь при мне…»