Еще с ночи ветер начал разгонять облака, на небе открылись редкие звезды, засветился серп луны. А утро выдалось погожее: и без доклада синоптика было понятно — погода летная, та самая, про которую говорят: «Видимость — миллион на миллион».
Не успело солнце выглянуть из-за гор, как со стороны аэродрома послышался густой, басовитый гул опробуемых двигателей вертолетов. Началась предполетная подготовка.
Экипаж капитана И. Мацилецкого прибыл на аэродром в одно время с техниками и механиками. Работали споро, по четкой, давно отлаженной схеме: осмотр, приемка вертолета, медосмотр, завтрак, предполетные указания. Задачу экипажу поставили накануне, потребовались лишь уточнения. Вылет в район границы, воздушная разведка. Помимо Мацилецкого в экипаже — летчик-штурман лейтенант Алексей Васянин и борттехник старший прапорщик Валентин Голуб. Четвертым «подсел» майор Алексанин, летел контролирующим по плану проверки командира вертолета на технику пилотирования.
…В установленное время экипаж занял рабочие места в кабине. И вот уже послушный рукам пилота вертолет зависает над землей, потом, чуть наклонив корпус, устремляется вверх и вперед. Промелькнули внизу, под бортом, посадочные знаки, русло реки, приземистые коробки строения. Если бы не едва заметная вибрация и редкие клочья облаков, скользящие за иллюминатором, можно было бы подумать, что вертолет стоит на бетонке аэродрома. Но в небе требуется не много времени, чтобы разрушить иллюзию. Мгновение — и машина валится набок, рывком «подныривая» под рванувшееся вверх темное пятно. Птицы! Тут нужна мгновенная реакция, чтобы избежать удара, сравнимого по силе с ударом пущенного из пращи камня.
Впереди, по курсу полета, — темная ломаная полоса. Горы… Самые красочные, самые детальные рассказы о полетах над ними не дадут верного представления о том, как это выглядит в действительности. Здесь не помогут ни воображение, ни фантазия — такое нужно хоть раз испытать самому.
Вертолет идет на снижение. Мацилецкий энергично маневрирует по курсу, чтобы сбросить скорее сотню-другую метров высоты. Работа тонкая, ювелирная, ведь внизу не привычная бетонка — сплошные нагромождения скал с редкими проплешинами относительно ровных каменистых площадок.
Не раз и не два вспоминались Мацилецкому слова выпускника их училища, ставшего впоследствии Героем Советского Союза, майора Щербакова, который приезжал к ним, курсантам, на встречу: «Чтобы летать в горах, мало иметь светлую голову и крепкие руки. Там нужно вдохновение, своего рода азарт — не глупое безрассудство, а оправданная, выверенная степень риска, особое чутье на непредвиденную ситуацию…»
Смысл этих слов Иван понял позже, когда начал летать сам, когда побывал в тех самых «непредвиденных ситуациях», покрутился в щелях и распадках, набирая опыт, который не приобретешь ни в одном училище.
Вертолет летит почти вровень с вершиной исполинской, грузно осевшей горы. Голубовато-серые склоны испещрены ломаными бороздами провалов, будто лицо старика морщинами. У экипажа другие ассоциации, экипаж ведет наблюдение, и тут не до красот природы. Через определенные промежутки времени в кабине отчетливо слышится, как срабатывает автоматика бортового фотоаппарата. Границе нужен зоркий глаз. Картина гор, всего района полетов постоянно меняется. По свежему снегу животные проложили новые тропы, а ведь среди них может затеряться и след нарушителя. Здесь воздушный дозор — сама бдительность.
После короткого приземления — снова в воздух. Бортовой техник старший прапорщик Валентин Голуб закрывает дверь грузовой кабины, возвращается на свое место. Вот уж воистину — рабочее. Хлопотная должность у борттехника, хватает работы и на земле и в воздухе. Хозяйство у него в кабине сложное — одних только тумблеров не счесть. Невысокого роста, круглолицый, плотного сложения, подвижный, он весь на виду — в улыбке, в доверчивом взгляде, в готовности моментально взяться за дело, помочь, подхватить… Летал он много, умело, грамотно, так летает и ныне — иначе о нем не скажешь. За труд свой, за мужество и мастерство награжден орденом Красной Звезды.
Курс — на родной аэродром. Вновь под вертолетом проносятся скалы, ущелья, заросшие диким лесом. В боковом остеклении кабины видно, как маралы, гордо неся большие раскидистые рога, взбежав в несколько прыжков на недоступную крутизну, замирают на белом снегу. Звери здесь непуганые, но появление вертолета, диковинного грохочущего существа, заставляет быть настороже.
Остаются позади острые хребты, пики вершин, глазу открывается спокойная картина предгорий. Вновь сверкнуло голубой змейкой знакомое русло реки, вертолет идет на посадку.