архиепископ Феодор (Поздеевский)
Служба Богу и России. Статьи и речи 1904-1907годов
Ред Golden-Ship.ru 2013
Cодержание
К вопросу о нравственном
К вопросу о страданиях
О духовной жизни
Обновление жизни
Свобода и народные идеалы
Современная моральная беспринципность в приложении к вопросу о характере христианской жизни
Тайна греха и страданий по суду Откровения
Типы общественных деятелей
К вопросу о нравственном
Когда один древний мудрец взял на себя труд "рассмотреть в мудрости", то есть узнать истину о всем совершающемся под солнцем, то он пришел к такому заключению, которое, вероятно, казалось очень странным для его современников.
Он заявил откровенно, что вся жизнь человеческая на земле - положительная суета, люди "упражняются в ложных попечениях", нет ничего такого, что можно было бы признать действительно ценным, - словом, происходит какой-то круговорот, в котором нет ничего нового (Еккл.1). Каким путем этот мудрец пришел к подобному заключению, как он узнал эту истину, он не говорит, и поверили ли ему современники его - тоже неизвестно. Ясно только, что мудрец этот смотрел на человека и на жизнь, как она проявляется, совершенно иначе, нежели его современники, подобно тому как другой древний же мудрец, живя среди людей и, без сомнения, имея с ними общение, в то же время с фонарем искал человека (Диоген). Все это было бы странно и могло бы казаться непонятным и смешным, если бы нельзя было усматривать в этом только более резкого выражения той истины, что люди должны изменить свою жизнь, что они живут не так, как следует жить человеку. Эти мудрецы как бы говорили, что всякое живое существо живет и действует сообразно своей природе, и только один человек живет не своею жизнью, так что трудно отличить его от других живых существ. Прийти же к этой истине, очевидно, возможно было не иначе, как только путем глубокого изучения самого человека, через познание истины о нем и представление такой жизни, которая и была бы истинно человеческой жизнью.
Этой истины о человеке и вытекающей из нее должной практики жизни, в сущности, ищет каждый человек, и каждый находит ее по-своему. Каждый человек, пока деятельность его сохраняет характер сознательности и совершается не механически, под давлением страстей или привычки, непременно имеет некоторые нормы своего поведения, по которым только и стремится осуществлять свою деятельность. Этой же истины о человеке ищут и так называемые учители жизни и сообразно с тем, в чем они ее находят, предлагают свою практику жизни как должную норму для деятельности, соответствующей природе и интересам человека. Все это говорит о том, что человек, по общему убеждению людей, и в своем собственном состоянии является не только пассивным носителем жизни, которую он, подобно другим животным, получает по независящим от него обстоятельствам, но и деятельным строителем ее; что в его глазах не все имеет одинаковую ценность и не все может служить желательным мотивом его деятельности.
Оценка же эта, очевидно, может производиться не в отношении к чему-либо иному, а только в отношении к самому же человеку, так как человек иначе и не может добровольно побуждать себя к деятельности, как только при условии осознания ее ценности для себя самого. Конечно, определение для себя ценностей обусловливается теми понятиями, какие человек имеет о себе, как он сознает себя в этом мире, но в чем бы он ни полагал для себя эти ценности, он будет считать их как нечто желательное для себя и ими определять свою практику жизни.
Таким образом, то, что человек считает для себя ценным и что имеет для него интерес, и является мотивом его добровольной деятельности и сообщает ее содержанию свой характер. Но так как истинное понятие о человеке необходимо должно быть одно, то и истинная ценность, ради которой каждый человек должен раскрывать свою деятельность, тоже должна быть одна для всех людей, в силу одинаковости их человеческой природы. И эта ценность не может уже придумываться человеком, а должна указываться самой природой человека и потому являться не только желательным мотивом действий, а природным и обязательным, если только человек хочет быть человеком, и жить по-человечески, и находить смысл своей жизни. И это сознается человеком, и сознание этого выражается у человека существованием особого рода оценки человеческих действий - так называемой нравственной оценки. Эта оценка прилагается исключительно только к действиям человеческим и ставит человека в исключительное положение в ряду живых существ. В этой оценке действия человеческие различаются не только как полезные или вредные, красивые или безобразные (что приложимо одинаково и к проявлениям инстинктивной жизни животных и к явлениям стихийных сил природы), но различаются как добрые или злые, нравственно одобряемые или порицаемые. При этом открывается, что в общечеловеческом употреблении понятие "нравственного" является тождественным понятию "должного", соединяется с представлением некоторой узаконенной нормы, которая требует свободного и неуклонного проведения ее в жизнь.