Библейский рассказ о грехопадении прародителей как причине зла и страданий в мире, в отличие от философских учений, поражает нас удивительной простотой, так что неверующая мысль признает его насмешливо-простой сказкой или мифом. Рассказ этот всем известен с детства, все знают, что прародители наши нарушили заповедь Божию о невкушении плодов с древа познания добра и зла и за это ослушание Господь изгнал их из Рая, осудив их и всю тварь на суету, страдания, скорби и смерть. По-видимому, такие ужасные следствия, как общее страдание мира, далеко не соответствуют вызвавшей их причине, и библейское объяснение тайны мирового зла представляется очень наивным. Но в том-то и заключается достоинство и превосходство высшей мудрости, что она умеет просто объяснять глубокие тайны.
Да и так ли наивно библейское объяснение тайны греха и страданий человеческих, как это кажется объюродевшей премудрости человеческой? Ведь мы уже сказали, что благо всякого тварного существа состоит в том, чтобы в своей жизни раскрывать вложенный в него Творцом закон жизни. Все стихии видимого мира дотоле сохраняют общую гармонию жизни, доколе они не нарушают своих собственных пределов и законов деятельности, доколе исполняют выраженную в этих законах общую для бытия всего мира волю Божию и доколе держатся ее. Неразумные стихии и не могут сами уклоняться от деятельности по своим законам, если кто-либо другой их не выведет. Другое нужно сказать о тварях разумных и свободных. В том-то и состоит высшее благо разума и свободы, чтобы не слепо и бессознательно исполнять законы своей жизни, а свободно и сознательно раскрывать в своей жизни ту истину и тот смысл своего бытия, ради которого создано свободно-разумное существо. Ведь и мы всегда более ценим свободное и охотное исполнение добра, а не принужденное и насильственное. Человек должен был по идее творения являть на земле своею жизнью и деятельностью начала жизни богоподобной, должен был низводить на землю и являть чрез себя среди неразумной твари Божий разум и Божию волю, должен был как бы проникать эту неразумную природу началами духовной жизни и чрез себя возводить ее к Богу. По своему двоякому составу человек действительно мог быть связующим звеном между миром видимым и духовным, ибо по телу он принадлежал ко внешнему миру, а в разуме и свободе заключал отобраз Божества и носил явные знаки своей непосредственной связи с Богом. Эта связь человека с Богом должна быть вечной, так как только при этом условии со стороны человека и внешний мир, хотя и чрез посредство человека, мог как бы озаряться и оживляться светом и силой Божества. Человек, если он хотел являть собой в мире жизнь богоподобную, конечно, ни на одно мгновение не должен был своим разумом и свободой отделяться от Бога, а вечно должен был переводить волю Божию в свою волю и ею определяться к деятельности, а не собственной волей. Но это определение себя самого в жизни только волей Божией должно быть вполне свободным и добровольным, и вот для этого именно Господь и дал людям заповедь о невкушении плодов с древа познания добра и зла. Конечно, воля Божия могла выразиться и в другой какой-нибудь заповеди, более или менее трудной, но только непременно должна была в чем-нибудь выразиться, так как только при этом одном условии человек мог избрать или жизнь по воле Божией, или отделить себя от нее и жить уже по своей воле, то есть совершенно уже сознательно и свободно идти путем богоуподобления как единым истинным путем своей жизни, или идти путем самозакония, раскрывать свою деятельность как бы независимо от Бога.