Это современный идол, которому непрестанно кланяется человек, за которого продает не только свою совесть, душу, милосердие и правду, но и Самого Христа. Мы не можем так же дерзновенно сказать искусителю этого рода: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Мф.4:4), как сказал Христос, скорее, скажем наоборот или погрешим против правды, сказав первое.
Искушал Христа диавол тщеславием и гордыней, предлагая ему ринуться с кровли храма и, оставшись невредимым, этим суетным, самохвальным и бесполезным чудом привлечь себе поклонение народа и повести его за собой как бессмысленное стадо, пораженное и ослепленное необычайным чудом. Итак, Бог разума и свободы стяжал бы себе слепое поклонение наэлектризованной необычайным явлением стадной толпы, и не было бы тут места Духу Божию, ибо где Он, Дух Божий, там и свобода. Люди не в силах победить этого искушения, как его победил Христос, и идол суетной славы, тщеславиями гордости крепко приковывает их к себе.
Искушал Христа диавол и властолюбием, обещая дать ему весь мир за поклонение себе. И отверг Господь властно это дерзкое предложение лукавого, ибо как же Он мог бы спасти мир от диавола, Сам поклонившись ему? И как бы Он мог потом говорить, что пришел послужить всем и положить душу Свою за всех. Это начало жизни, этот путь смирения и служения другим нам понятен мало и с трудом принимается и мирится с нашим настроением; и мы обычно не только сами кланяемся сатане за власть и господство, но продаем за них и Христа, и правду Его, и ближних своих.
К этому, так сказать, общечеловеческому и принципиальному смыслу искушений Христа Спасителя по тем трем как бы основным началам жизни, которыми движется по преимуществу человеческая жизнь (сытость, властолюбие и гордость), нам хотелось бы добавить еще специальное освещение этих искушений, имеется в виду аскетическое, применительно к пастырско-мессианской задаче Христова служения, а отсюда - применимое и к психологии каждого человека и к уяснению начал духовной жизни.
Несомненно, в основе этих искушений, которыми диавол хотел толкнуть Господа на путь тех же законов, по которым строится вся человеческая жизнь, в смысле внутренней психологической причины их (т.е. искушений), лежит предположенная диаволом и в отношении ко Христу свойственная всем прочим людям духовная, внутренняя несвобода, рабство духа человеческого в самоопределении его (человека) к тому, к чему человек всегда прилагает свои силы и устанавливает всегда отношение своего свободного "я". Мы бы сказали, что эти самоопределения у каждого из людей сводятся к трем главным сторонам: 1) самоопределение в отношении к своему телу; 2) самоопределение к внешнему миру и 3) самоопределение, в строгом смысле слова, к самому своему духовному содержанию жизни, так сказать, к самому себе, к своей личности, взятой в целостности духовно-телесного существа и в полноте содержания жизни.
Искажение нормы первого самоопределения ведет к служению телу в широком смысле этого слова - в смысле всей внешней человеческой культуры, начала коей - чувственность и сытость.
Искажение нормы второго самоопределения ведет к жадности, к началу власти над окружающим и захвату его в свои руки, с проявлением этого начала в алчности, в страсти стяжания, в покорении и владении всем видимым [7].
Наконец, искажение нормы третьего самоопределения ведет к гордости, когда вся жизнь и все содержание ее полагается в самом себе как единой основе жизни, а сама личность человеческая возводится в абсолют, в нечто самодовлеющее и самоотрешенное.
В этих трех направлениях у каждого человека - постоянная внутренняя неустойчивость, борьба и искушения. Сила внутреннего противоборства должна направляться именно сюда, к установке нормы отношений личности, или человеческого "я", к указанным сторонам жизни. Норма эта выразится: по первому пункту - в господстве духа над телом; по второму - в господстве духа и в свободе его от власти мира над ним, то есть в свободе от начал стяжания, властолюбия, приобретения и прочего; по третьему пункту эта норма выразится в самосвободе, то есть в положении себя актом свободного же сознания и воли не в самом себе как конечной причине и не в тех проявлениях своей жизни, кои могут говорить об известном величии человека, а в положении себя в Высшем Бытии, в Боге, Коего отобраз носит в себе дух наш и Коим дается свобода к бесконечному развитию жизни, что уже совершенно невозможно в условиях той связанности, которая устанавливается как следствие самозамкнутости и самодовлеемости, сводящихся на практике только к одним явлениям условного мира.