Даже лучшие люди этого печального и мрачного времени, презирая жизнь и тяготясь ею, спрашивали со скорбью: "Докуда же будет это и скоро ли прекратятся страдания?" Это ужасное состояние полного отчаяния происходило не оттого только, что человек изнемог в борьбе со злом внешней природы, в борьбе за физическое свое существование, а оттого, что у него иссяк источник его духовной жизни, человек уразумел и почувствовал, что он остается в жизни только слепой игрушкой страстей и что даже самое грубое и полное служение и преданность этим страстям не могут заглушить в нем сознание тяготы, ненормальности жизни и необходимости лучшего. И эти внутренние, духовные мучения человека, когда он сознает, что не может найти своего истинного пути жизни, что он своей жизнью только опозорил самое достоинство человека, что он утерял свет своей жизни, еще мучительнее и больнее ощущаются человеком, нежели страдания внешние, физические, так как с последними человек может еще бороться и убегать от них, а первые он носит в себе самом и питает их своей же жизнью. Вот почему люди перед пришествием Христа Спасителя в страшных муках духовного оскудения жизни, по словам современника, "в безумном отчаянии рвали на себе одежды и валялись на улицах, крича, что они прокляты Богом". Такими страшными последствиями обнаруживало себя ослабление в умах и сердцах этих людей тех религиозных верований, в которых они раньше находили успокоение. Но тайна этих ужасных мучений и страданий духовных, тайна все усиливающейся неудовлетворенности жизни, равно и тайна окружающего людей мирового зла, от которого они искали убежища в успехах культуры и цивилизации, так и осталась неразрешенной загадкой для языческого мира.
Горько ошибается тот, кто скажет, что теперь то уже этот стон мировой скорби отошел в область преданий, что нет больше "страды жизни", ибо и в области внешних успехов жизни, и в области умственного развития человек достиг таких результатов, что может испытывать только довольство жизни. Прислушайтесь внимательнее к голосу современных настроений общественной жизни, не вызванных только грозой современных нестроений, а вообще всем укладом и характером жизни, прислушайтесь к тону произведений изящной и художественной литературы, где отражается жизнь с ее настроениями, просмотрите любую газетную хронику и вы ясно увидите, что и теперь от земли к небу несется не крик восторженной радости и благодарности, а тот же скорбный вопль тоски и отчаяния, какой несся и прежде. Жизнь общественная и литература, рисующая ее и подчеркивающая насущные злобы жизни, одинаково развертывают перед нами удручающую обстановку, в которой люди мучатся со своими крупными и мелкими страстями, с болезнями и бедностью, болезненно ищут, где только можно, крупицы добра и света, часто заблуждаясь и сбиваясь с пути, и мучительно ждут ответа на вопрос: как же жить и куда нужно идти. Нам думается, что кто знаком хотя бы с произведениями одного из современных беллетристов, вроде хотя бы Чехова, тот не будет отрицать высказанной мысли. Ясно, что та же "страда жизни", которая переживалась прежде людьми, переживается ими теперь, и мало ли найдется таких богатых духом и окрыленных надеждой людей, которые бы светло смотрели в будущее, а не воздыхали о прошедшем, как о лучшем и счастливом времени.
Знаменательно то в жизни человека, что как для каждого человека в частности, так и для жизни всего человечества, лучшие, счастливейшие времена жизни, так называемый "золотой век", всегда отодвигаются ко временам седой старины, или к летам ранней юности.
И предания всех народов одинаково согласны, что были когда-то на земле лучшие, блаженные времена, но тайна прекращения этого блаженства и тайна страданий всегда оставались загадкой для человека и теперь еще остается необъяснимой для тех, кто ищет ее разгадки путем собственных только усилий и измышлений. Одно только, безусловно, ясно для всех и верно, что жизнь человека, и не только человека одного, а и всего мирового бытия, с которым человек непосредственно связан тесными узами и в цепь явлений которого он введен, есть жизнь какого-то искаженного порядка, есть жизнь ненормальная и что так не должно быть. А так как человек всегда руководится в своей жизни и может разумно руководиться только мыслью о том, что должно быть и иметь какой-нибудь смысл, а окружающая человека жизнь и его собственное существование по причине господства зла и страданий кажутся непонятными и бессмысленными, то люди издавна старались объяснить как-нибудь себе это господство зла и страданий в мире и найти в них какой-либо смысл. Ведь бесконечно и невыразимо тяжко человеку сознавать, что он бессмысленно живет, бессмысленно и не известно для чего страдает и еще бессмысленнее прекращать свое существование.