— В истории с Антоном все ясно. Здесь своя логика. Старший Славук боялся, что стоит ему начать хлопотать о документах сына, как после соответствующих запросов станет ясным, что предатель жив и здоров. Вот и решил он сына в жертву отдать, но свою шкуру спасти.
— Но смотрите, что Роман придумал, — заметил Ларин, — найти одинокого человека, убить его, а документы вручить сыну.
— Что сделаешь, — вмешался Яськов, — зверь он зверем и останется.
— Ладно, братцы, — поднялся со своего места Ветров, — пошли спать. Начинается горячая пора.
— Кому спать, а кому и дремать нельзя будет, — сказал Дегтярев.
И все засмеялись, вспомнив, что Дегтяреву ночью придется сидеть в огороде Славука...
Лепетюха согласен
Лепетюха, когда узнал, что перед ним сотрудник уголовного розыска, разволновался, и Ларину стоило большого труда успокоить его. Максим не торопился заводить разговор о главном. Он интересовался семьей Лепетюхи, его работой. Затем поговорили о погоде, урожае. И только тогда, когда Ларин убедился, что его собеседник окончательно успокоился, затронул главную тему:
— Иван Антонович, прежде чем вызвать вас для этого разговора, я много думал, советовался с людьми, хорошо знающими вас. Мы пришли к выводу, что вам можно верить, а здесь вопрос особой важности и, если хотите, — секретный. Я, конечно, понимаю и то, что вы человек верующий, но это уже ваше дело, и вас, возможно, будет трудно убедить, так как разговор пойдет о людях, с которыми вы встречаетесь на молениях. Но, как говорится, человек, какому бы богу он ни верил, должен быть честен... В общем, Иван Антонович, я хочу с вами поговорить в отношении Славука. Скажите, только, пожалуйста, откровенно, что он за человек?
По лицу Лепетюхи было хорошо видно, что он еще не решил, как себя вести. Но, очевидно, вспомнил, что сюда его пригласил Карпович. Тот наверняка сообщил о разговоре, который состоялся на днях у них, и поэтому решился:
— Плохой он человек, опасный...
— Скажите, Иван Антонович, не согласились бы вы помочь нам вывести его на чистую воду?
— А мне это ничем не угрожает? Ведь Роман может после вашего отъезда отомстить мне.
Ларин помолчал немного и решительно ответил:
— Я вам обещаю, что из деревни он вместе с нами уедет и больше сюда не вернется.
— Если это так, то я согласен. Что мне надо делать?
— Ничего особенного. Когда вы собираетесь на моление?
— Завтра вечером у Петра Усени.
— Вот вы завтра выберете момент и скажете громко, обязательно чтобы Марфа и Роман слышали, что видели сон, как тот, кого принесли в жертву святому духу, показывает из могилы руки и ноги свои.
— Вы думаете, что они убили Виктора?
Ларин положил на его колено руку:
— А вы, Иван Антонович, так не думаете?
— Да, была у меня такая мысль. А Роман не сделает со мной что-нибудь или с детьми той же ночью?
— Не сомневайтесь. Мы будем вас охранять.
— Хорошо. Я скажу так.
— Ну вот и договорились, — сказал Ларин, вставая со стула.
Лепетюха был задумчив и, прощаясь, сказал:
— Если вы уберете отсюда Романа, то я тут же брошу это дело, надоело оно мне! Да и община наверняка распадется. Многие туда ходят только из-за него...
После его ухода Ветров, Дегтярев, Ларин и Яськов допоздна сидели над планом действий для всей группы, которая завтра соберется полностью недалеко от деревни. Договорились, что Яськов рано утром их встретит в районном центре и проводит на место.
В эту ночь все спали беспокойно...
Как и было задумано, Яськов встретился со своими на опушке леса недалеко от деревни. Нежелательно, чтобы появление в селе группы незнакомых людей было кем-либо замечено. Поэтому решили не рисковать: все появятся на своих местах, когда стемнеет.
Ветров подробно инструктировал каждого участника группы. Яськов и один из приехавших оперативных работников должны были незаметно и неотступно следовать за Славуком. Ветров взял к себе в помощники Ларина. Они должны были следить за Марфой. На троих возлагалась задача — охранять Лепетюху и его семью. Один оперативный работник вместе с водителем составили резерв. Они должны были находиться в машине, спрятанной в небольшой березовой роще, и поддерживать радиосвязь со всеми группами, у которых будут при себе карманные радиостанции...
Летние дни долгие. Но особенно долго тянутся они, когда с нетерпением ждешь вечера.
Ветров лежал на сеновале, уставившись глазами в соломенную крышу. «Все ли сделано? — мысленно задавал он себе уже десятый раз вопрос. — Кажется, все правильно».