— Что, боишься, что твой друг Каганович ревизию устроит? — ехидно улыбнулся Мхитарян и, увидев, как зло взглянул на него Абдураимов, поспешно добавил: — Ну что, пошли? Нельзя же ходячих сейфов заставлять мучиться мыслью, что мы с тобой за деньгами не придем.
Они вышли на улицу и автобусом поехали к месту встречи.
Еще издали Мхитарян заметил две человеческие фигуры, стоявшие в стороне от толпы:
— Вот они, голубчики, смотри, как головами вертят. Это они нас выискивают, ждут с нетерпением. Ничего, голубчики, подождете, скоро у вас легко станет в карманах, ну а что касается сердец, то я не кардиолог.
— Ладно, хватит балагурить! — прервал Мхитаряна Абдураимов. — Скажи мне лучше, куда повезем их?
— Это мелочь, — махнул рукой Мхитарян, — ты мне только подыгрывай, а остальное я сам обтяпаю.
Абдураимов, при виде жертв, сразу же преобразился. Его сонливость и безразличное выражение лица как рукой сняло. Он подтянулся и от этого, казалось, стал стройнее и выше. Хищно поглядывая на двоих мужчин, которые опознали Мхитаряна и уже быстрым шагом приближались к нему, еле заметно улыбнулся:
— Сами идут, дурачки. Ты тесьму, бумагу взял?
— Все есть, старик, готовься, представление начинается.
Через минуту встреча состоялась. Мхитарян учтиво указал на напарника:
— Товарищ из министерства. У вас готовы заявления?
— Какие заявления? — переспросил высокий.
— О том, чтобы вам продали автомашины без очереди.
— Нет, мы не писали. Давайте отойдем в сторону и напишем.
Они вошли во двор большого дома и, увидев в центре беседку, направились к ней. Разместились за дощатым столом.
Мхитарян достал из саквояжа, который притащил с собой, два листа бумаги и протянул их своим жертвам:
— Пишите.
— А что писать?
— Напишите, что у нас в городе вы находитесь временно и уезжаете в длительную заграничную командировку, в связи с чем и просите, в порядке, исключения, продать каждому из вас по одной автомашине «Жигули». — Мхитарян повернулся к Абдураимову: — Такого содержания нужны заявления?
Абдураимов согласно кивнул головой и проговорил:
— Давайте, только побыстрее.
Покупатели склонились над листками бумаги. У того, который был пониже и потолще, дело не ладилось с грамматикой, и он, высунув от напряжения язык, низко склонившись над столом, с трудом выводил корявые, прыгающие буквы. Наконец заявления были готовы.
Мхитарян достал из саквояжа два куска плотной бумаги:
— Заверните в эти бумаги по восемь тысяч семьсот и перевяжите тесемками эти пакеты.
И он протянул каждому из них по тесемке. После того как покупатели завернули свои деньги в плотную бумагу и перевязали их тесемками, Мхитарян хмуро сказал:
— Не так перевязываете, нужно поплотнее. Дайте я сам, — он тут же, прямо на столе, перевязал пакеты снова и вручил их покупателям.
После этого все четверо вышли со двора. Мхитарян попробовал найти такси, но безуспешно. Они просто не проходили по этой улице. И тогда он подошел к «Волге», стоявшей недалеко от магазина. За рулем сидел скучающий водитель. Мхитаряну не надо было уговаривать его долго. За тридцатку тот готов был возить хоть до вечера, не то что часок.
В машину сели молча и минут через пятнадцать были у цели. Мхитарян и Абдураимов вышли из машины и, деловито разговаривая, держа в руках заявления, вошли в подъезд огромного здания.
Их клиентам пришлось волноваться около тридцати минут. Каждый из них мучился одной мыслью: разрешат или не разрешат?
Но вот наконец появились их благодетели. Они степенно подошли к машине. Мхитарян сел рядом с водителем, Абдураимов — сзади.
— Давай к автомобильному магазину, — тихо приказал водителю Мхитарян.
Когда машина, набирая скорость, понеслась по улицам города, Мхитарян достал из бокового кармана пиджака свернутые в трубочку заявления и молча протянул их сидящим сзади. Высокий развернул трубочку и вместе со своим «коллегой» прочитал написанные на каждом заявлении в левом верхнем углу красным фломастером резолюции: «Тов. Хижин А. П. В порядке исключения отпустить автомашину «Жигули» вне очереди».
Длинная неразборчивая подпись была впечатляющей.
Покупатели еле подавили в себе желание крикнуть «ура!».
Мхитарян незаметно правой рукой открыл стоявший у ног саквояж и обратился к покупателям:
— Дайте ваши пакеты, я на них отметки сделаю.
Покупатели с готовностью протянули ему завернутые в бумагу деньги. Они не видели, как Мхитарян заменил эти пакеты на точно такие же, перевязанные такой же тесемкой, расписался на них и передал покупателям: