Проводница сразу же по приезде в Минск пошла в милицию и рассказала об этом случае. Тогда-то и разыскал Ляхова, который обслуживал завод и часовые мастерские, дежурный линейного отдела милиции. Ляхову стоило больших усилий уговорить Сальникову пойти на свидание с целью выяснения, что же это за парни, а заодно дать возможность сотрудникам ОБХСС посмотреть со стороны на Казимира.
Сальникова пришла в назначенное время к ресторану. Казимир был уже там и сразу же предложил ей пойти поужинать в ресторан. Она отказалась, сославшись, что пришла предупредить: сегодня уезжает в неочередной рейс, так как заболела сменщица. Казимир поинтересовался, когда она поедет в Харьков в следующий раз. А узнав, что девятнадцатого, с радостью сообщил ей, что он с другом тоже двинется этим поездом.
— А что вы так часто ездите туда? — спросила Сальникова.
Казимир рассмеялся и ответил:
— А мы работаем в такой фирме, дела которой начинаются в Минске, а завершаются в Харькове.
Работники милиции быстро установили, кто такие Казимир и его друг. Выяснилось: они занимаются хищением и сбытом дефицитных деталей часов. Решили не трогать их пока и сопровождать в Харьков, а там выяснить связи и каналы сбыта.
Мельников и Стельмах, приобретая билеты на поезд, просили у кассира места в шестом вагоне, в котором проводницей работала Сальникова.
Два оперативных работника взяли билеты в седьмой вагон. Все шло нормально. И они уже мечтали скоро пожинать плоды своей работы. Вдруг к ним в вагон прибежала Сальникова. Она сказала, что к ней подошел пассажир, ехавший в одном купе с Мельниковым и Стельмахом, и потребовал немедленного вызова милиции, так как его попутчики по купе везут подозрительные детали.
Оказалось, что в отсутствие Мельникова и Стельмаха принялся он стелить себе постель. Открыл сиденье, где лежали матрацы, а там стоял черный саквояж его попутчиков. Мужчина, видимо, действовал неуклюже и случайно опрокинул саквояж. Из него посыпались бумажные пакетики с какими-то деталями. Пассажир решил их положить обратно в саквояж и, открыв его, обнаружил, что он битком набит подобными пакетиками. Он тут же бросился к проводнице.
Работники милиции решили поговорить с гражданином, попросить его, чтобы он не волновался и молчал. Но они опоздали. Из купе доносился уже его громкий голос. Он ругал возвратившихся из ресторана Мельникова и Стельмаха.
— Жулики! — кричал он. — Я уже вызвал милицию. Вы же воры!
Делать было нечего. Пришлось вмешиваться и задерживать Мельникова и Стельмаха. Ляхов вспомнил, как он, вымучивая из себя улыбку, благодарил пассажира за бдительность.
Стельмах лежал на жестком топчане и думал. Глаза были открыты, и через зарешеченное небольшое квадратное окошко он смотрел в темное небо, усыпанное звездами. «Неужели на все придется смотреть только через решетку?» — спрашивал он сам себя и раскаивался. Вспомнил мать-старушку. Она еще, видимо, не знает о том, что он задержан. Но завтра уже ей об этом сообщат. Представил себе расстроенное болезненное лицо старой матери, грустные глаза, в которых скрывалась тревога. «Жаль ее! Что она хорошего видела? Ничего! А может, рассказать всю правду, все, что знаю? Вдруг не арестуют, оставят на свободе?» И тут же другой внутренний голос протестовал: «Нельзя. Многих людей потянешь, а от них не жди снисхождения, еще и убить могут...»
Стельмах не спал...
На следующий день Стельмаха доставили из КПЗ в районный отдел. Ляхов и Зеленяев решили, прежде чем приступить к допросу, поговорить с ним.
Стельмах, проведя бессонную ночь, выглядел усталым, разбитым. Его лихорадочно блестевшие глаза поочередно останавливались на каждом из работников милиции. Многое передумал Михаил за прошедшую ночь, но как себя вести, так и не решил.
Зеленяев не торопился с разговором. Он видел, что творится с парнем, и хотел, чтобы он сам сделал выбор. Для разговора с ним тема была подготовлена. Дома у Мельникова обнаружили большое количество деталей от часов и большую сумму денег. Обыск в квартире Стельмаха тоже дал кое-что. Можно было, как говорится, брать быка за рога. Но работникам милиции казалось, что в лице Стельмаха они встретили не матерого преступника, а человека, втянутого Мельниковым в это грязное дело. При встрече с людьми, подобными Стельмаху, у каждого оперативного работника, следователя возникает чувство неудовлетворенности собой, товарищами по работе, потому что недоглядели и позволили преступнику втянуть честного человека в грязь, заставить его пасть, потерять честь и достоинство. Да, это неприятный факт. Он-то и заставляет бороться за Стельмаха, пусть даже поступившего вопреки закону. Ведь на этом не кончилась его жизнь, и то, как сложится она в дальнейшем, во многом зависит и от них, сидящих сейчас в этом кабинете следователя и оперативного работника.