— Можете подъезжать, он сел в «Москвич» зеленого цвета, номер 20-77.
Водитель милицейской «Волги» тут же включил скорость. Вскоре они увидели своих. Когда сели, Басов возбужденно сказал:
— Братцы, краж в последнее время у нас в городе не было, где он мог все это спереть?
— Я, кажется, знаю, — ответил Кустов, — он похитил это у Нюрки, но принадлежать все это может только «старику», который спрятал драгоценности у нее в сарае. Если это так, то теперь понятно, почему этот тип ночью один пробрался в сарай, ночевал на веранде детского сада, купил билет только для себя. Надеяться, что он выведет на нас «старика», я думаю, бесполезно.
Водитель вполголоса сказал:
— Впереди «Москвич».
— Хорошо, — ответил Кустов и добавил: — Держись от него на таком расстоянии, когда въедем в город, интервал сократим. Твоя радиостанция достанет до райотдела?
— Конечно.
— Сейчас посоветуемся, — бросил Кустов и начал по радио вызывать свой отдел. Дежурный ответил быстро, и Кустов попросил вызвать начальника отдела. Прошло несколько минут, и в эфире послышался спокойный голос Ильина. Кустов коротко доложил ему о действиях преступника и сообщил свои предположения.
Ильин помолчал немного, очевидно, обдумывая ситуацию, а потом приказал наблюдать за преступником до конца, и если он вздумает уехать, то перед отходом поезда задержать его незаметно для окружающих.
Кустов, внимательно выслушав приказ начальника, положил на место микрофон и повернулся к Басову:
— А ты молодец! Не пойму, как ты догадался пистолет швырнуть?
— А что тут догадываться, — улыбнулся Басов, — смотрю, этот тип, как бульдозер, прет на вас, а вокруг ни камушка, ни коряги, одни только веточки, ну я и взял пистолетик, вынул обоймочку и швырнул его в сторону от вас. Этот тип и клюнул, испугался и драпанул.
Вскоре въехали в город. «Москвич», нигде не останавливаясь, приехал прямо к железнодорожному вокзалу.
Мхитарян подошел к ларькам, расположенным недалеко от входа на перрон, купил бутерброды, напиток, сложил все это в авоську, купленную тут же в одном из киосков, и направился на перрон.
— Ты помнишь, Ильин сказал, чтобы брали его незаметно для окружающих?
— Помнить-то помню, кто их знает, может, действительно кто-либо из этой шайки следит за ним на расстоянии, желает убедиться, что он уехал нормально. Как же его взять?
— Я придумал. Зови ребят, проведем инструктаж...
Мхитарян был уже спокоен. Оставалось сесть в поезд, чемодан положить под сиденье, место у него нижнее, и можно завалиться спать. Вот и поезд. Мхитарян поспешил к своему вагону. Пассажиров было много, а в четвертый вагон, куда у него был билет, садилось человек пятнадцать. Мхитарян не торопился, пропустил всех и предъявил свой билет миловидной проводнице. Начал подниматься в вагон, а сзади, слегка подталкивая его, входил еще один пассажир.
В тамбуре у входа в вагон стоял молодой плечистый человек. Только Мхитарян хотел попросить его пропустить, как он сунул к его носу красную книжечку и спокойно, но тоном, не требующим возражений сказал:
— Вам прямо.
Не успел Мхитарян сообразить, в чем дело, как вторая дверь тамбура открылась и его слегка подтолкнул в спину тот, который садился следом:
— Быстро, быстро проходите.
Еще ничего не понимающий и ошарашенный Мхитарян, скорее автоматически, чем сознательно, сделал несколько шагов и начал спускаться по ступеням на противоположную сторону вагона. Там его взяли под руки еще двое, стоявшие внизу. Щелкнули наручники, и его повели к подземному переходу.
Все произошло так быстро, что Мхитарян пришел в себя только в милицейской «Волге». С растерянной улыбкой на лице он проговорил:
— Ничего работаете, чисто, честное слово, как в кино, — и уткнулся головой в колени...
Мхитарян сначала упирался, увиливал от ответов, старался запутать следователя. Но Зеленяев спокойно и уверенно, шаг за шагом распутывал клубок многочисленных преступлений. Мхитарян отрицал свою причастность к мошенничеству. Зеленяев произвел официальные опознания. Потерпевшие сразу же подтвердили, что именно он предлагал им «помощь» в приобретении автомашины.
День клонился к вечеру, когда Мхитаряна снова привели в кабинет следователя. Зеленяев предложил ему сесть и начал разговор:
— Я думаю, что вы разумный человек, понимаете, что ваша карта бита, и еще раз хочу предложить говорить правду, которая нужна не только мне, но и вам. Наверное, излишне напоминать, что закон при условии дачи правдивых показаний учитывает это как обстоятельство, смягчающее ответственность, да и вы это сами хорошо знаете.