Что-то мешает полному наслаждению. Тёплое пламя закрыто чёрной тучей. Похоже, что он заснул? Бездельники, неужели масло в очаге кончилось? Или пожалели топлива? Сейчас он покажет, что значит сильная рука! Нет, пламя становится ярче, значит о нём заботятся, как и положено. Опять туча? Что же это такое? Приходится открыть глаза и рассмотреть неясную фигуру в полумраке.
Худая как копьё, она протянула свои руки к его огню и греет их?! Кто это такой, наглец не знающий устава? Может быть, гонец от падишаха, среди них встречаются юнцы из богатых семей, которые могут себе позволить то, за что будут наказаны даже советники, надо быть поосторожнее… Хотя, чепуха! Какой гонец будет стоять и ждать? Сейчас орал бы, требуя внимания к своей исключительной особе!
— Кто здесь?… Ты Кто?
— Приветствую тебя, архаик! Как спалось?
Этот урод говорит по-иритски. Что ещё за новости? Разве Сын Бога не велел всем хассанам говорить на родном языке, самом божественном в мире? По голосу молодой, совсем мальчишка! Да он ирит! Враг!
— Ты же знаешь наш язык, Харрез-Паш? А я твой ещё не выучил, прости уж. Ты только не кричи громко, архаик, а то мне придётся перебить всех твоих слуг.
Только тут начальник армии замечает два неподвижных тела. Охрана?! Ничего себе, охрана, которая не может остановить мальчишку! Лазутчик! Вор! Это ему, командующему, приказывает сопляк?! Крик захлёбывается в самом начале. Что-то жесткое сдавливает голову, мешая не только кричать, но и шевельнуться. Это смерть? За что?!
Архаик видит любопытные глаза, изучающие его состояние, в них нет ни капли доброты и это так страшно, что хочется в крике вышвырнуть из тела страшную преграду, но звука нет и вместо него приходит головокружение. Так было в детстве, когда они с пацанами спорили, кто дольше высидит под водой? Детство… Неужели это всё?
Струя свежего воздуха врывается в глотку вместе со спокойными словами юнца:
— Не надо кричать, архаик. Я же просил.
— Кто ты?
— Надо же, заговорил. А я уже испугался! Мне не нужна твоя смерть, благородный!
— Кто ты, говори!
— Я твой враг. Тот, за кем ты пришел. Нам нужно поговорить.
— Мне не очем разговаривать с врагами.
— Ошибаешься, начальник. Под твоей рукой десять сотен живых хассанов. Ты же не хочешь разжигать для них погребальный костёр?
— Мальчишка! Ты ещё слишком юн, чтобы рассуждать о моих желаниях!
— Но у твоих воинов они тоже есть. И главное желание — жить.
— Ты, что же, хочешь сказать, что у тебя есть войско и оно может побить моё?!
— А ты хочешь сказать, что мы поговорим?
— Не знаю. Сначала объясни, кто ты и чего ты хочешь.
— У меня нет того имени, которое есть у тебя. Я сам не знаю пока, кто я. А вот чего я хочу я знаю хорошо. Я хочу, чтобы навсегда прекратились бандитские набеги на наши поселения! Чтобы хассаны перестали тайком пробираться на нашу землю и уводить в плен иритов, жечь дома, уводить скот, воровать!
— Ты или имеешь за спиной громадную армию, или наивен как ребёнок. Я тоже хочу, чтобы свет Сияющего начинался с другой стороны и ласкал лучами розы в саду, но этого никогда не будет!
— Я бы перестроил свой дом. Или переселился бы в другое место, где рассвет начинается с нужной стороны. Кто умеет думать, всегда найдёт выход.
— Зачем же ты убил мою охрану? Надо было найти "другой выход"!
— Я как раз и нашел другой. Они просто не могут пошевелиться. Я не люблю крови, она мне надоела. Но я не собираюсь терпеть ваших дармоедов, топчущих наши поля!
— Не забывайся, щенок!
— Может быть ты хочешь ещё раз замолчать, архаик? Или дашь мне клятву пленника? Твоё хао уже готово к переходу?! Это ты не забывайся, начальник войска! Это ты сейчас у меня в руках!
— Хорошо. Я слушаю. Что ты можешь предложить?
— Я предлагаю тебе уйти со своим войском домой. Сколько ещё нужно убить ваших воинов, чтобы вы все поняли, что в нашей стране свет Сияющего будет начинаться с другой стороны! С нашей! Мы не дадим вам нагло разгуливать за этим хребтом!
— Звучит смело! Я люблю смелых. Только ты забываешь, мальчик, что если кулак бьёт, то ни один палец не может уйти в сторону. Все бьют! Если ты распрямишь палец, его сломает ударом твоя же рука. А я даже не палец на руке, я жалкая фаланга пальца. Не знаю, кто послал тебя, но у меня есть приказ моей руки. И я, жалкий кусок пальца, выполню приказ до конца. Можешь убить меня, но тогда на смену мне придёт другой архаик. И всё! Приказ падишаха будет выполнен, а если здесь ляжет всё моё войско, то придёт новое. И от меня уже ничего не зависит.