— Что ж там за страсти такие… — пробормотал улыбчивый страж. — Правду сказала ее превосходительство. Это ж в каком надо быть отчаянии, чтобы сюда бежать за помощью. Чай, не минеральный курорт…
— Язык прикуси! — осадил его сослуживец. — Не твое дело.
— Согласен, — ответил я.
Улыбчивый парень переключил внимание на меня и принялся расспрашивать о заклинаниях и Черном Алмазе. Я заметил на его руке гранатовый перстень. Не повезло с потенциалом, конечно. Но и Гранат лучше, чем ничего. Хотя страж явно интересовался заклинаниями и даже задал мне пару каверзных вопросов. Читал много.
Мимо нас пролетел адъютант со стопкой бумаг и едва не уронил несколько в спешке.
А еще через несколько минут к нам вышла Кати в сопровождении Шереметевой.
— Благодарю, ваше превосходительство!
Мне показалось или Кати действительно всплакнула?
— Но вы должны понимать, что это не панацея. Я сделаю все возможное, но если Совет наложит вето…
— Понимаю. И буду благодарна за помощь при любом исходе!
Мне показалось, что расставались они тепло — насколько это вообще было возможно в случае с Шереметевой.
— Всего доброго, ваше высочество. — Персидская фурия внимательно на меня уставилась, и от нее снова тут же повеяло холодом. — И вам, ваша светлость.
— Рад знакомству, ваше превосходительство…
Дверь захлопнулась, и Кати едва не бросилась на меня с объятиями. Но вовремя вспомнила, что демонстрировать чувства при свидетелях было неуместно, так что просто попрощалась с охраной и жестом поторопила меня к выходу.
— Как прошло? — спросил я, пока мы брели по коридору.
— Лучше, чем я ожидала. Она меня выслушала и, кажется, прониклась моей проблемой. Оказывается, у главы Спецкорпуса есть право в прямом смысле потребовать конкретного человека к себе на службу. Закон о Спецкорпусе совсем свежий, там еще много недоработанных формулировок. И ее превосходительство сказала, что это можно использовать.
— Удивительная человечность для Персидской фурии, — не удержался я.
— Тихо ты! — испуганно шикнула Кати. — Но да, я думала, что она сразу отправит меня восвояси.
— И что теперь?
— Теперь она официально потребует меня на службу в Спецкорпус. Моя семья выразит протест. И закончится это… на заседании Совета регентов. Потому что когда столкнутся интересы Спецкорпуса и семьи с императорской кровью, итоговое решение будет за Советом.
То есть за моим дядюшкой Федором Николаевичем. Да уж, интересный расклад.
Когда мы миновали овальный зал и очередной пост охраны, Кати обернулась к Константину.
— Прошу прощения, вы не могли бы дать мне пару минут наедине с Алексеем Иоанновичем?
Константин кивнул, и мы подошли к лестнице.
— Слушаю, Катерина.
— У меня есть еще одна просьба. Я всерьез боюсь за свою безопасность.
Я сразу понял, к чему она вела. Ну ж нет, дорогая. Одно дело — просто сопроводить тебя до Михайловского замка в целости и сохранности. Другое — укрывать в своем доме, подставляя всю мою семью. Скандал поднимется такой, что даже повторение Великой Триады быстро забудется.
— Катерина, я не смогу укрыть тебя у себя в особняке. Ты ведь понимаешь, что начнется.
— Я не прошу гостеприимства Анны Николаевны! Но может у вас есть какая-то квартира или другая недвижимость, которой вы не пользуетесь и которую с вами не связывают… Я просто хочу дождаться решения Совета вдали от семьи. Я боюсь, что они просто вывезут меня куда-нибудь. Или быстро обвенчают. Они на это способны, Алексей! Тем более сейчас, когда я открыто пошла против них. Отец и брат не потерпят неповиновения. Наверное, живи мы в другие века, меня и вовсе бы убили за такое…
С убийством чести она, конечно, перебарщивала, и все же ее и правда могли срочно выдать замуж за того же великовозрастного Владимировича. Задурманят сознание, вывезут в ближайшую церковь… Очнется уже по дороге в новый дом, с кольцом на пальце. Так что опасения Кати не были так уж и беспочвенны.
И все же свою семью вмешивать я в это не хотел. Да, когда вскроется, что я помог, небольшой скандальчик будет. Но неприязнь коснется меня лично, да и там историю можно повернуть по-всякому, к тому же я быстро окажусь в Спецкорпусе и надолго пропаду с радаров. Так что Кати придется скрываться не у нас.
— У меня есть идея, — я прислонился к мраморной вазе, что украшала балкон лестницы. — Раз решение примет император, точнее, Совет от его имени, то, полагаю, будет справедливо, если время до вердикта ты проведешь под покровительством императора.