Такого не ожидал даже я.
Персидская фурия торопливо проследовала к своему автомобилю, и через несколько секунд они уже пронеслись по Замковой улице в сторону Зимнего.
— Да уж, — донеслось со ступеней, где столпились зеваки.
— Вот и поработали…
Константин, словно почувствовав опасность, приблизился ко мне.
— Рекомендую вам сейчас не вступать в контакт с его высочеством, — тихо сказал он. — Потеря контроля налицо.
— Вижу.
Павел действительно выглядел совершенно сбитым с толку. Не знай я его чуть лучше, мог бы пожалеть. Но то, как эту ситуацию вывернула Шереметева, заслуживало аплодисментов. А говорили, прямая, как шпала, и не умеет в интриги. Вот, пожалуйста — выкрутила все так, что по закону не придерешься.
Павел действительно грубо нарушил закон.
Применение магии регулировало множество статей. Да, для аристократов существовала старинная лазейка — можно применять магию для самозащиты, если угрожает реальная опасность для жизни. Все остальное строго ограничивалось, а в публичных местах и вовсе запрещалось. По мелочи это можно было обойти, если не особо светиться и действовать аккуратно.
Но Павел собрал комбо. Без угрозы для жизни, что легко доказать показаниями свидетелей, — раз. Боевая огненная магия второго порядка, что влекло опасность для окружающих — два. На публике, прямо у ворот Спецкорпуса — три. Фатальное сочетание.
И, судя по тому, с какой бессильной яростью он на меня сейчас смотрел, Павел тоже все понимал. И я был согласен с охранником — провоцировать его уже смысла не было.
— Ваша светлость, спешу напомнить, что к четырем вас ждут на обед, — добавил охранник. — Если сейчас выедем, успеем.
— Конечно.
Лаврентий подъехал с другой стороны — так, чтобы не разворачиваться, а сразу двинуться в сторону моста. Но чтобы сесть в машину, предстояло все же пройти мимо привалившегося к двери Павла.
Я искренне надеялся, что он не станет зарывать себя еще сильнее. По крайней мере, сейчас. Просто из жалости.
Но когда мы проходили мимо него, он схватил меня за рукав и притянул к себе.
— Ваше высочество, его светлость находится под защитой Зимнего! — Константин тут же навис над Павлом. — Прошу вас не делать вещей, о которых можете пожалеть.
Я лишь молча посмотрел на Павла. Сказать ему мне было нечего.
— Значит, она выбрала тебя, а не нас, — прошептал парень. — Следовало дать тебе два бокала.
— Следующей попытки может и не быть, — без улыбки ответил я. — Всего доброго, ваше высочество.
Константин впервые всерьез напрягся, но Павел дурить не стал. Впрочем, главное он уже сделал — показал истинное лицо и признался в отравлении. Пусть это не доказать, но я подтвердил слова Катерины. Значит, он и правда собирался тогда меня убить. И у него это бы вышло, не умей я преобразовывать вещества.
Что ж, война вышла на новый этап. И ставки только выросли.
— Алексей, ничего не желаешь мне рассказать?
Я надеялся сначала поесть, потому как от таких новостей у матушки точно пропал бы аппетит. Но светлейшая княгиня тоже давно меня знала и поняла по моему молчанию, что кое-что все-таки случилось. Тем не менее, удалось сохранить тайну до окончания трапезы.
— Давай попьем кофе в гостиной, — предложил я, когда лакеи унесли тарелки. — Как твоя мигрень?
— Прошла, спасибо. Что ж, давай в гостиной…
Едва мы расселись на диване, а слуги принесли кофейник, я жестом велел оставить нас наедине. Матушка пристально на меня уставилась.
— Что ты опять натворил?
— С чего бы начать…
— С главного, как обычно.
Я усмехнулся.
— Если с главного, то я помог Кати Романовой сбежать из дома, чтобы подать заявку на зачисление в Спецкорпус, устроил ее под крыло Шереметевой, а затем на меня напал Павел Дмитриевич.
Матушка застыла с поднесенной к губам чашкой.
— Молю, скажи, что это шутка.
— Увы.
— Алексей…
Пришлось рассказать все в подробностях. И чем больше я говорил, тем выше поднимались аккуратно выщипанные брови матушки.
— Не могу поверить… — она поставила чашку на блюдце. — Как ты вообще в это ввязался⁈
— Кати попросила о помощи. Ничего сверхъестественного — просто отвезти ее в Корпус, поскольку она в доме под круглосуточным наблюдением. Ее собираются выдать за шестидесятилетнего мужчину, мам! Уж ты-то должна понимать, что на кону.
— Несомненно, — кивнула матушка. — Но этим шагом ты настроил против нас весь Дом Павловичей.
— А то они без этого сосались с нами в десны…
— Алексей, выражения!
— Прошу прощения. Что важно — так это то, что на именинах цесаревича меня пытался отравить Павел. Прямо перед демонстрацией Великой Триады. Тогда мне повезло, быстро подлечился. Видимо, яда оказалось недостаточно. Но Кати позже мне об этом рассказала, а сегодня и Павел в сердцах подтвердил, что это его рук дело. Сейчас конфликт просто обострился.