Палач взял в руку странную железяку с отверстиями, похожую на приспособление для обрезания сигар и посмотрел на пленника. От напряжения по бледному лицу парня бежали крупные капли пота, а в часто мигающих глазах застыл неописуемый страх.
– Очень, очень…
– Могу дать воды, если хочешь.
Эрни мотнул головой.
Палач взял со стола стакан и, выйдя в коридор, наполнил водой из кулера. Потом вернулся и осторожно поднес ко рту страдальца. Эрни пил, захлебываясь, временами клацая зубами по стакану.
– Спасибо, можешь не говорить. Так вот я расскажу тебе, чем мы сейчас займемся. Взгляни на это устройство… – палач указал на приспособление в своей руке. Поднеся деревянный прут размером с палец и просовывая его в одно из отверстий, прокомментировал: – Я засовываю прут в отверстие, легонько нажимаю и… – раздавшийся резкий щелчок, заставил парня вздрогнуть. – Смотри, какой ровный получился срез. Вот так же легко, за непринужденной беседой я почикаю твои пальчики, сложу их в банку со льдом, – палач постучал по ней остатком прута. – Если интересует, почему со льдом – чтобы не испортились. Кстати, в моем кабинете ждет хирург. Я его специально для тебя вызвал. Он пришьет их тебе обратно так хорошо, что шрамов не останется. – Эрни слушал его слова пытаясь уловить хоть намек, что это все жестокая шутка. Он смотрел на палача во все глаза, боясь поверить, что его действительно ждет такая страшная участь.
– Даже не сомневайся, все будет так, как я говорю. Так, с какого пальчика начать? Может с мизинца?
– Шарух, прошу, не делай этого!
– Догадываюсь, ты наверно боишься крови, так не переживай, ты ее не увидишь. Будет немного больно, тут уж придется потерпеть.
Эрни с такой силой сжал подлокотники стула пальцами руки, скрытыми за ширмой, что Шаруху пришлось напрячься, чтобы их разжать. Под нее он подложил ровную платформу.
– Ты не сдерживайся, кричи, обзывай меня. Не держи гнев в себе. Ведь хочется же…
– Я не верю, ты не можешь так со мной поступить, – Эрни начал биться головой о спинку стула. – Я не верю, что все это со мной происходит. Я тебя ненавижу!!!
Палач засунул мизинец в подходящее отверстие и… раздался щелчок.
Эрни закричал от боли. Потом разразился яростной тирадой:
– Ты ублюдок, отрезал мне палец! Ты отрезал мне палец!!!
– Ну, да… кровища так и хлещет, – палач наклонился и поднял из корзины, что находилась у передней ножки стула, отрезанный палец, и протянул Эрни. – Смотри, аккуратная работа, – затем опустил его в банку со льдом.
Эрни захлестнула волна ужаса и отчаяния. Он ощутил на лице неудержимо бегущие по щекам слезы.
– Ты плач не стесняйся. Плакать надо всем не только женщинам.
Палач внимательно наблюдал за жертвой, читая ее психическое состояние как открытую книгу. И когда у Эрни начались непроизвольные судороги, он отложил в сторону режущий инструмент и вынул из кармана медицинский пистолет. Туда была уже вставлена капсула с нужным веществом.
Эрни понял, что началось превращение. Он вновь станет мальчишкой, а это значит еще более беспомощным против ненавистного палача. Он забыл о боли в руке, целиком сосредоточившись на внутренних ощущениях организма.
Шарух поднес пистолет к правому предплечью и прямо через рукав поставил укол. Пленник даже не почувствовал этого.
Через минуту судороги прекратились. Еще через несколько Эрни пришел в себя и открыл глаза. Бегло осмотревшись, понял, что превращение не состоялось. Потом вопросительно взглянул на палача.
– Все, превращение не произошло, и мы можем продолжить начатое.
– Не-ет!!! – закричал Эрни. – Хватит! Не надо! Ты же получил, что хотел, что тебе еще от меня надо? Зачем продолжаешь мучить меня?
– Неужели так было больно? – палач, недоумевая, улыбнулся.
– Чертовски больно! Ты, урод! Лучше себе отрежь!
– Пожалуй… стоит попробовать.
Шарух взял со стола инструмент, встал напротив пленника и демонстративно засунул большой палец в самое большое отверстие.
– Давай, режь, что страшно? Это же совсем не больно, ублюдок!
Глядя на палача, Эрни не сомневался, что тот не станет отрезать себе палец. Чтобы палач, да на такое решился!
И вдруг раздался знакомый щелчок.
– Боже… как больно… – мучительно простонал Шарух, прижимая раненую руку к себе.
Эрни увидел, брызнувшую в разные стороны кровь и палец, падающий на пол. Совершенно обескураженный таким безумным поступком, он зажмурил глаза.
Палач тем временем схватил первую попавшуюся тряпку и перевязал ею раненую руку. Затем подобрал отрезанный палец.
– Не бойся, все уже закончилось. Вот палец. Конечно, на руке он смотрелся лучше…