Но население не опасается чекистских методов по одной простой причине: оно не приняло демократии — устало от свободы. Ему, воспитанному на идеалах несвободы, на идеалах подчинения, эта свобода кажется чем-то действительно опасным. Опасность реванша полицейского государства связана не только с кадрами бывших полицейских бывшего советского государства, а именно с настроениями масс, которые не приняли идеи свободы и устали от той степени свободы, которая сейчас есть в обществе. А еще это и четко выраженная реакция и на свободу государства от своих экономических обязательств перед гражданами — это тоже бесит обывателя. Но выход он видит, точнее, ему этот «выход» показывают — в идее «порядка»!
— Можно ли остановить триумфальное шествие полицейского государства?
— Жизнь остановит, они себе шею свернут на этом пути. Одно государство — СССР — они уже сгубили, губят и Россию…
— Но сколько же при этом они еще и других шей свернут!
— Да, но и себе тоже — это и есть путь истории. И понимаю полную бесперспективность как-то остановить это — именно по причине настроения населения. Точно так же, как бесперспективно было препятствовать приходу к власти в Германии Гитлера — веление времени и настроение масс. Но когда он пришел к власти, то довел свою политику до логического завершения, которая и кончилась разгромом — как и должно было закончиться. То же самое относится и к советской политике: она именно так кончается, как и должна была. Такой путь ведет к разгрому страны — внутреннему распаду и разгрому. Но остановить это я не могу, даже если буду во весь голос об этом кричать на каждом углу: пока народ хочет «порядка», пока он восстает против свободы, пока не понимает всей меры своей ответственности за то, что происходит — они, люди в штатском, и будут вести его именно этим путем, к гибели.
И мало кто задумывается, чего чекисты наших дней хотят на самом деле. Если беспристрастно проанализировать их высказывания, ту же мемуаристику, несложно заметить: никакого конструктива — они пышут злобой, ненавистью и местью. Все их жизненное кредо можно уместить в одно слово: отомстить! Достаточно почитать хотя бы Крючкова или Широнина — генералишка из Пятого управления, не скрывающий, что он сделает со всеми, кто писал правду о КГБ. Да что там далеко за примерами ходить: генерал Кирпиченко, правая рука Крючкова в ПГУ КГБ, Примакова — в СВР: разве он практически в открытую не угрожает тебе в своих мемуарах? Аж на целых четырех страницах размазал тебя за статью о Примакове, выразив надежду, что «некто Воронов» не переживет Примакова! Они же просто сдвинуты на идее мести и реванша, а значит, обращены исключительно в прошлое, их волнует не судьба страны, не судьбы людей — восстановить собственное всевластие и привилегированный статус. Вся их программа на будущее — назад, в прошлое.
— Но, может, нынешние-то все же изменились?
— Пока они официально не сказали, что все, что было в КГБ и до того — преступление против человечности, против прав человека, пока они сами не признают, что КГБ нарушал права человека — не о чем с ними говорить, они прежние. Пока они по-прежнему скрывают материалы о репрессиях — они для меня они прежние. Мало того, отрицая свою причастности к тем преступлениям, они даже кричат, что сами больше всех пострадали от тех репрессий! И приводят цифру — 22 тысячи невинно репрессированных чекистов. Насчет «невинности» вопрос отдельный, но откуда взялась такая статистика? Я работал с архивными материалами и могу документально доказать: хотя в 1930-е годы в системе ОГПУ-НКВД действительно репрессировано 22 618 человек, абсолютное большинство из них вовсе не чекисты! Собственно сотрудников госбезопасности арестовано 2273, из них по политическим мотивам («контрреволюционные преступления») — 1862. Кто остальные? Сотрудники милиции, пожарной охраны, служащие войск НКВД, системы ГУЛАГа, работники загсов, архивов… Но эту ложь о своей «пострадалости» они озвучивают по сей день.
Ссылаясь на какие-то такие «традиции», они напрочь отказываются отмежеваться именно от своего кровавого прошлого — значит, ностальгируют по нему, исподволь, а то и открыто жаждут возврата к тем «славным временам»? От прошлого надо отмежеваться, и не 20 декабря праздновать свой праздник, а 24 января — президентским указом Ельцина 1992 года им именно этот день был установлен как праздник. Да плевали они на этот праздник, он им не нравится! Значит они абсолютно те же — пока они празднуют 20 декабря! А для меня отмечать 20 декабря, все равно, что для немцев было бы праздновать 26 апреля — день создания гестапо! Они те же, пока всеми силами пытаются втащить за ноги Дзержинского на площадь.
16. Эксгумация каменного гостя
Похоже, неприметному ранее дню, 11 марта, суждено войти в историю в качестве очередной рубежной даты отечественной госбезопасности. Каковая, очень вероятно, уже в следующем году будет отмечаться сплоченной чекистской когортой — если и не совсем наравне с 20 декабря, то уж в одном ряду точно. Итак, 11 марта 2003 года подполковник КГБ Путин, в данный момент без отрыва от основного производства по совместительству исполняющий и ряд иных обязанностей, произвел новую реорганизацию спецслужб. Как водится, судьбоносную: в лоно Лубянки возвращены глаза и уши прежнего КГБ — Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ). Вернули и пограничников, так что граница вновь на замке, но уже чекистском. Вне лона пока лишь СВР (будущее ПГУ ФСБ?), да президентская СБ-ФСО, некогда созданная на базе Девятого управления КГБ СССР. Временно? Очень даже может быть, поскольку все возвращается на круги своя слишком уж основательно. Так что 11 марта вполне можно трактовать (и праздновать) как день «Восстановления КГБ».
Если призадуматься, в истории нашей страны мартовские даты зловеще фатальны: 49 лет назад, почти день в день, 13 марта 1954 года, указом Президиума Верховного Совета СССР создан Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. Другая хронологическая синхронность в том, что ровно через год, в марте 2004-го (аккурат в дни всенародного празднования полувекового юбилея КГБ!), должны состояться очередные президентские выборы. Поэтому трудно отделаться еще и от мысли, что, помимо прочего, нынешняя реинкарнация Каменного Гостя (или, если хотите, эксгумация Железного Феликса) произведена именно под финальный проект «Реставрация-2004». Не без этого, но не слишком уж ли утилитарно, прагматично и прозрачно? Даже банально…
А кто сказал, что должно быть интригующе-сложно и изощренно?! Все просто и без намека на интригу: росчерк пера, указы о кадровых назначениях, короткое информационное сообщение и никаких внятных объяснений из уст первого лица. Плюс очевидная растерянность комментаторов-знатоков: ждать-то вроде ожидали, даже предсказывали, но вяло и теоретически. Но чтобы вот так, без видимой подготовки общественного мнения, без более-менее логичной аргументации…
С последним не соглашусь: к реставрации КГБ наше общество готовили долго и целеустремленно — с первого дня… ликвидации КГБ СССР. Генералы писали мемуары; «золотой фонд» Лубянки, стукачи, делали блистательные карьеры; «агентура влияния» (воспользуемся любимым тезисом Андропова и его преемников) успешно влияла на общественное мнение с экранов абсолютно ВСЕХ, без исключения, телеканалов, страниц массовых изданий, с думских (чуть было по инерции не ляпнул «парламентских»!) трибун, лоббировала во властных коридорах и кабинетах, без спешки, но споро сочиняла впрок такую законодательную базу, что Лаврентию Павловичу, не говоря уж о Юрии Владимировиче, впору от зависти в гробу ворочаться. Одним словом, крот так рыл свой подкоп, что не замечал его лишь тот, кто не хотел быть зрячим. Разве не внимала публика речам о восстановлении памятника Железному Феликсу, не забывая ностальгически смаковать «Семнадцать мгновений весны» с «Возвращением резидента» — по пять раз на году и, опять-таки, по ВСЕМ телеканалам. Вот резидент и вернулся, встречайте…
В общем, сбывается пророчество генерала КГБ Шебаршина, относительно того, что «если же очередная попытка демократизировать Россию завершится по нашей исторической традиции диктатурой, разорванные части структуры госбезопасности в мгновения ока сольются в единый организм. Это будет гораздо проще, чем создавать госбезопасность на пустом месте, как это было в 17-м году». Уж экс-начальник разведки КГБ СССР знал, что говорит, прекрасно представляя, что, вопреки расхожим представлениям, все не так уж и сложно. Хотя бы потому, что костяк реальной структуры госбезопасности совсем не разрушался, как это представляли наивному обывателю те, кто представлял: провинциальная ЧК, основа, фундамент тайной полиции, как была, так и осталась (как и особые отделы в армии). Работая в привычном режиме фиксации — всего и на всех. По текущей возможности, разумеется.