– Нальёшь нам по сто грамм водочки, мы всё слопаем, чтобы ты ни дал.
– Ребята, а где наш водитель?
– В машине остался.
– Надо его позвать, он же стесняется, у него денег нет.
– Ара, садись с нами, для тебя шашлык заказали. Водки тебе не дадим, а то ты потом захочешь перелететь ущелье на своём "газоне".
Кто-то обратил внимание на чистоту и отсутствие мух в чайхане.
– Мухи нашей пищи не едят, она для них слишком острая, – объяснил хозяин и серьёзно добавил: – мы имеем прекрасное корейское средство выводить мух. Это средство называется чистота. Моя в кишлаке работает фельдшером, так у нас кишлак самый чистый в Ферганской долине. Она даже вымпел получила. Он здесь висит, а не в медпункте.
Здесь его больше людей видит.
Подавая корейское мясное блюдо он сказал, что меньше для нас положил перца, чем обычно, и для корейца это невкусно.
Покушав, ребята поблагодарили корейца за вкусную пищу и предложили ему десять рублей чаевых. Тот замахал руками:
– Что вы, что вы! Я с солдат не возьму больше, чем положено.
– Бери, бери, мы с деньгами.
– Вы что, эмира бухарского ограбили?
– Нет, шаха иранского.
– Ну раз шаха, возьму. Спасибо, ребята. Заезжайте после следующего ограбления.
– Будь здоров, заедем.
Иван Иванович Лисов где только мог пропагандировал десантные войска и парашютный спорт. И здесь в Фергане он устроил парашютный праздник прямо на аэродроме, с которого взлетали парашютисты на прыжки.
Для Ферганы такое мероприятие стало новинкой, и на аэродроме собралась, без преувеличения, почти вся Фергана. Крест, выложенный на аэродроме для приземления парашютистов, окружила толпа так, что становилось опасно прыгать, и никакие уговоры по мегафону, что нужно отойти дальше, не помогали. Сзади подпирали передних и круг сжимался, потом опять расширялся.
Попасть в крест стало проблематично, потому что многотысячная толпа своим дыханием создавала мощный вертикальный воздушный поток, который буквально выбрасывал парашютиста за пределы толпы, но что ещё хуже – в толпу, на головы зрителей.
Программа показательных выступлений составилась таким образом, что от более простых прыжков шли к более сложным. Члены сборной СССР прыгали вместе с со сборной десантников. Отян прыгал с Козловым свой парный "коронный" номер. Перед ними прыгала Шнитова. Анатолий зажёг ей дымовую шашку, привязанную к ноге, и она выпрыгнула, оставив в самолёте и за собой дымный след. За ней выпрыгнули с зажжёнными цветными дымовыми шашками Отян и Козлов. Прыжок на зрителей произвёл хорошее впечатление. Особенно понравился момент, когда парашютисты в свободном падении расходились в разные стороны Кто-то в толпе выкрикнул:
– Так они летят, а не падают!
Но во время падения Анатолий смотрел вниз, на громадную, и чем ближе к земле всё увеличивающуюся толпу, и появилось неприятное ощущение от приближения тысяч голов, на которые ты падаешь. Когда открылся парашют, то дым от шашки, поднимаясь вверх забивал дыхание и застилал глаза. Шашка должна гореть две минуты, а падали они всего тридцать секунд. Её можно было сбросить вниз, но подумалось, что она может упасть на головы людей. Тогда Анатолий вытянул ногу с шашкой вперёд, и дым пошёл мимо лица под купол, оттуда он красиво выходил вверх через его кромку и особенно много его выходило через щель, оставляя дымный след как тропинку, по которой спускается парашют.
Анатолию удалось приземлиться в крест, а Юра приземлялся в разбегающуюся в стороны от него толпу и смеялся, вспоминая, как бежал в сторону инвалид, прыгая на костылях. Отяна этот смех резанул по сердцу, и вспомнил он его через много лет, когда его товарищ, Лёва Казимиров, летавший во время войны лётчиком на знаменитых штурмовиках ИЛ-2, рассказывал, как они вместо немецкого штаба накрыли ракетами наш госпиталь, и как раненные прыгали на костылях, удирая в лес. Лев тоже смеялся и жестами показывал, как прыгали красноармейцы. Горький смех, но солдаты, прошедшие войну, и не такое могли рассказать. А смех является своеобразной психологической защитой от того, чтобы не сойти с ума от таких воспоминаний. Ведь и через сорок и пятьдесят лет после войны, лежали в госпиталях солдаты, продолжавшие воевать. И видимо поток постоянно воюющих людей в России долго не иссякнет, если потом был Афганистан, сейчас Чечня. И никто не знает, что будет завтра. Горько и страшно всё это.
На несколько дней в Фергану съехались на сборы начальники ПДС дивизий. Они должны были осваивать различную парашютно-десантную технику, которой становилось всё больше. Прилетел и полковник Щербаков. Он обрадовался встретив своих ребят и пообещал, что ещё с ними пообщается ближе.
Сборная СССР заканчивала на несколько дней раньше сборы, и Лисов решил провести встречу обеих сборных и начальников ПДС в горах.
Кто-то из ребят предложил заехать в город Маргелан, который находится рядом с Ферганой, и купить там баранов и нанять человека для приготовления шашлыков. Ребята-десантники посоветовались, что нужно всего набрать в расчёте и на сборную Союза, так как денег те не получали, а получат только по прибытию в Москву.
Заехали в Маргелан, базар в котором самый большой в Ферганской долине, купили вина, водки, двух баранов, всего по 50 рублей каждый, и их хозяина с посудой и шашлычницами за ту же сумму. Машины поехали в горы. Остановились у дивного места возле горной речки. Там же росло несколько деревьев, дающих тень. Река неслась вниз, обтекая большие камни, пенилась, делая в грунте промоины и образуя озерца в несколько квадратных метров. Было жарко, но не душно. Горный воздух, немного подвижный вдоль реки, и сама холодная река освежали всё вокруг. Кто-то из ребят окунулся в реке, но выскочил из неё, как ошпаренный кипятком, такая вода была холодная.
Узбек зарезал обоих баранов и сварил суп из мяса, непригодного для шашлыков Суп назывался "шурпа" и был необыкновенно вкусен.
Приняли немного спиртного, развеселились. У Сергея Гетманова в руках оказалась гитара, но пения не получилось Не то мало выпили, не то горы днём и разреженный воздух к пению не располагали, а возможно и то и другое и что-то третье.
Анатолий увидел, что девушки стесняются, взял несколько шашлыков и бутылку вина, позвал Иру Соловьёву, её подружку, тоже свердловчанку, симпатичную женщину, привлекающую мужские взгляды фигурой, похожей на виолончель, и ещё кого-то и стал их угощать.
Девчата повеселели. На сборах многие из ребят не то, чтобы подружились, а стали ближе, роднее. Вообще у парашютистов в те времена были довольно крепкие дружеские связи. Наверное, сам спорт накладывает характер на взаимоотношения. Судя по фильмам, альпинизм ещё больше сближает людей.
Когда Анатолий подошёл к шашлычнице, то там стола очередь из четырёх-пяти человек. Ближе всех стоял Валя Кудреватых, ожидающий для себя и ребят шесть почти готовых шашлыков. В этот момент подошёл один из полковников, сгрёб шашлыки и понёс своим коллегам, сидящим поодаль в сторонке. Полковник Щербаков, как будто негромко, но в наступившей неловкой тишине все его слышали, сказал:
– Ты чего делаешь? Неудобно.
– А! Солдаты подождут.
– Здесь, на отдыхе, нет солдат и полковников. Отнеси назад, я их есть не буду.
– Если такой добренький, Виктор, сам отнеси.
Щербаков взял шашлыки, отнёс их назад, отдал Кудреватых со словами:
– Извините ребята, и пошёл к другой кучке офицеров, налил себе полный стакан водки и выпил залпом.
Генерал Лисов, наверное, видел и слышал безобразную сцену, подозвал к себе того полковника, велел ему взять машину и удалиться.
До ребят только донеслись его последние слова:
– В любой обстановке нужно оставаться человеком.
Сборная страны по требованию Сторчиенко начала со всеми прощаться. У них был вызван самолёт для отлёта в Москву. Через несколько минут они уехали.
В горах пьянка только начала разгораться и Анатолий, боясь перебрать, взял с собой бутылку водки, желая её подарить на дорогу, отъехавшей сборной, сел на машину с Арой и помчался в Фергану.