Вот черчиллевская телеграмма-поздравление ко дню рождения Сталина: "Ваша жизнь драгоценна не только для Вашей страны, которую Вы спасли, но и для дела дружбы между Советской Россией и Великобританией и даже всем англо-говорящим миром, дружбы, от которой зависит будущее счастье человечества".
А вот что он написал на своем портрете, подаренном Иосифу Виссарионовичу: "Маршалу и Премьеру Сталину, который, возглавляя Русскую армию и Советское правительство, разгромил главные силы Германской военной машины и помог всем объединенным нациям открыть дорогу к миру, справедливости и свободе. От его друга Уинстона С. Черчилля».
Пик его славословий в адрес Сталина, пожалуй, был достигнут на Ялтинской конференции. Вот как он сам передает свою речь там:
«В этот вечер мы все вместе обедали со Сталиным в Юсуповском дворце. Речи, произносившиеся за обедом, были записаны и могут быть приведены здесь. Между прочим, я сказал:
"Я не прибегаю ни к преувеличению, ни к цветистым комплиментам, когда говорю, что мы считаем жизнь маршала Сталина драгоценнейшим сокровищем для наших надежд и наших сердец. В истории было много завоевателей. Но лишь немногие из них были государственными деятелями, и большинство из них, столкнувшись с трудностями, которые следовали за их войнами, рассеивали плоды своих побед. Я искренне надеюсь, что жизнь маршала сохранится для народа Советского Союза и поможет всем нам приблизиться к менее печальным временам, чем те, которые мы пережили недавно.
Я шагаю по этому миру с большей смелостью и надеждой, когда сознаю, что нахожусь в дружеских и близких отношениях с этим великим человеком, слава которого прошла не только по всей России, но и по всему миру».
(У. Черчилль, «Вторая мировая война» Т. 5, Ч. 2. Гл. 2).
Наконец, 7 ноября 1945 года Черчилль выступает с речью в Палате Общин, где, в частности, говорит и о Сталине:
«Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения, по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правившему судьбой своей страны во времена мира и победоносному защитнику во время войны».
Через два дня, 9 ноября 1945 года, речь Черчилля (с сокращениями) была опубликована в газете «Правда».
Часть третья:
На следующий день, 10 ноября 1945 года, Сталин отправляет из Сочи, где он в тот момент отдыхал, шифрограмму на имя Молотова, Маленкова, Берии и Микояна:
«Считаю ошибкой опубликование речи Черчилля с восхвалением России и Сталина. Восхваление это нужно Черчиллю, чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношение к СССР, в частности, замаскировать тот факт, что Черчилль и его ученики из партии лейбористов являются организаторами англо-американо-французского блока против СССР.
Опубликованием таких речей мы помогаем этим господам.
У нас имеется теперь немало ответственных работников, которые приходят в телячий восторг от похвал со стороны Черчиллей, Трумэнов, Бирнсов и, наоборот, впадают в уныние от неблагоприятных отзывов со стороны этих господа. Такие настроения я считаю опасными, так как они развивают у нас угодничество перед иностранными фигурами. С угодничеством перед иностранцами нужно вести жёстокую борьбу.
Но если мы будем и впредь публиковать подробные речи, мы будем этим насаждать угодничество и низкопоклонство. Я уже не говорю о том, что советские лидеры не нуждаются в похвалах со стороны иностранных лидеров.
Что касается меня лично, то такие похвалы только коробят меня».
Часть четвертая
Через пять месяцев, 5 марта 1946 года, Уинстон Черчилль выступит со своей знаменитой «Фултонской речью», смысл которой сводился к тому, что бывшего союзника страны Запада отныне будут душить. Именно Черчилль известит мир о начале Холодной войны, завершившейся поражением, крахом и распадом Советского Союза.
Послесловие:
Это политика, пацаны.
Татарин — это потертый русский
Попалась мне как-то книжка, обложку которой украшала цитата:
«Поскреби русского — найдешь татарина. А.Пушкин».
Вот подпись мне сразу не понравилась. Спору нет, после того как Ленина отменили, все цитаты традиционно приписываются или Пушкину или Черчиллю, но я как-то засомневался, что татароизысканиями занимался именно "наше все".