-Ставка не пойдет на это! -
-Ставка тут не причем, все это напоминает историю, как Наполеон бросил в Египте свою блокированную морем армию и бежал в Париж. А вы знаете, что в 1940 в Дюнкерке англичане смогли вывести морем почти 350 тысяч своих солдат прижатых немцами к Ла-Маншу. Из 700 судов принимавших в этом участие почти четверть погибла!-
Так Петр Кузьмич надеялся убедить Петрова, обратиться в Ставку, напрямую, через головы Октябрьского и Буденного с предложением об эвакуации армии морем, и просьбой выделить суда для этого.
-Надо спланировать эту операцию и провести ее. Вам надо лично выйти на Василевского!- горячо настаивал Родионов.
Но их прервали - в отсек Петрова вошел заместитель командующего Севастопольского оборонительного района, заместитель командующего Черноморским флотом контр-адмирал Чирясов. Адмирал был в странном возбуждении, в его руках была красная папка.
-Иван Ефимович я к тебе! - он указал на папку:
-Вопрос с эвакуацией решен с наркомом ВМФ, тот уже выходит на Ставку! Дело буквально нескольких часов!-
Петр Кузьмич изумленно посмотрел на Чирясова, не понимая, что происходит. А тот не обращая на него никакого внимания, продолжал:
-Иван Ефимович, надо срочно усилить охрану аэродрома, туда просто толпами бегут солдаты, все как обезумили, без надежной охраны вывести командный состав будет невозможно. У них есть оружие. Комендант аэродрома ублюдок, уже сбежал на транспортном самолете с раненными. Нужен толковый офицер, что бы там навел порядок. Разрешено стрелять на поражение даже в своих. Тут не до сантиментов. Возьми это под свой личный контроль. Вице-адмирал объявил: завтра Военный Совет, надо утвердить решение на эвакуацию, заверить списки и талоны! -
Петров молча, записал, все сказанное в записную книжку. Чирясов устало вздохнул, как будто выполнил часть какой-то тяжелой работы одному ему упавшей не плечи.
-Ну что готовы мужики?- спросил он с заговорщицким выражением лица у растерявшихся генералов, своей интонацией явно подчеркивая скрытый подтекст заданного вопроса, который по рангу должен был быть, уж кому-кому, а им-то, непременно понятен:
-Разве простит нам Родина, если таких бравых генералов мы оставим умирать здесь в Севастополе. А кто будет его освобождать, если не мы братцы с вами?-
Из красной папки Чирясов достал листок шифрограммы и похвастался перед ними:
-Вот наш нарком дал нам разрешение на эвакуацию. Ставку он убедит. Теперь Буденный тоже не куда уже не денется! Но мы и вас тоже не бросим, сухопутные вы наши, вы вас тоже вырвем из этой западни. Нет, вы здесь не останетесь! Вам еще умирать рановато! -
Петр Кузьмич посерел лицом, опешил от удивления, такой подлости от моряка он не ждал:
-В смысле?- сквозь сжатые зубы спросил он.
-В смысле мы все будем эвакуированы!- ответил адмирал:
-Вы я и весь командный состав.-
-Очень жаль, что уже давно нет дуэлей! - с ненавистью сквозь зубы процедил Родионов.
Чирясов вопросительно посмотрел на Петрова. Тот снял пенсне и опустил глаза. По реакции командарма Петр Кузьмич понял, что тот все это уже знал. Ярость бешеной волной всколыхнулась в Родионове, бросилась горячей кровью в лицо, бешено застучала в висках и, теряя над собой контроль, он схватил адмирала за грудки и начал трясти его:
-А как же армия? Мы то уедем, а люди? А люди как? -
Ему стало все понятно: армию никто спасть не будет и неминуемую, ее армии, они не готовы разделить с солдатами и матросами, как этого требует воинский долг, и теперь прикрываясь эвакуацией руководящего состава, бесславно бегут сами. Чирясов же буквально опешил от такой наглости:
-Да ты кто такой?-
Крепкий адмирал без труда отбросил руки Родионова в сторону, и тот уже утратив от бешенства над собой контроль, наотмашь ударил Чирясова кулаком по лицу. Тот шарахнулся в сторону, как-то неловко от неожиданности присел, затем упал, но тут же, вскочил. И Петров немедленно встал между ними, останавливая драку.
-Прекратить немедленно!- не терпящим возражений тоном, приказал генерал обоим:
-Хватит уже!-
Вытирая кровь из рассеченной губы, адмирал, бешено вращая глазами, тут же затребовал к себе дежурного офицера. На шум прибежала штабная охрана. И как в тумане прозвучали, для замеревшего Родионова слова приказа морского офицера:
-Товарищ генерал вы арестованы, немедленно сдайте свое оружие.-
-Он мой заместитель!- сопротивлялся этому приказу Петров:
-Вы не имеете ни какого права!-
-Имею! - визжал в ответ разъяренный Чирясов:
-Еще как имею, вы забываете, что подчиняетесь мне, я ваш непосредственный начальник, я первый заместительначальника оборонительного района и мне подчинена ваша армия!-
Он топал ногой. А Петров напрасно все еще пытался его убедить:
-Пойми ты, Петр Кузьмич только что приехал с фронта, он за эти дни там измотался как проклятый, не спал, не ел толком, устал как черт. Он сам не в себе, все тут и так на нервах, а он просто потерял над собой контроль!-
Но упрямого Чирясова было не переубедить. Он был оскорблен.
-Что он себе позволяет! Да он под трибунал пойдет!- кричал контр-адмирал из-за спины Петрова, все еще стоявшего как рефери на боксерском поединке, между ними.
И чуть остыв и придя в себя, в окружении сбежавшихся офицеров, Чирясов все же подошел к Родионову, возбужденный и злой, он, вытирая кровь рукой с разбитой губы, стал требовать немедленных прилюдных извинений.
-А ну, извинись! Быстро проси у меня прощения! - настаивал он и в ответ вместе с отчаянным плевком генерала себе в лицо, услышал в свой адрес:
-Сука ты, -
Чирясов было хватался за пистолет, безуспешно пытаясь вытащить его из своей кобуры, но тут же, остывая и успокаиваясь, позволил чьим-то предупредительным рукам остановить себя в этом нелепом уже запоздавшем порыве. На плечах Родионова повисли крепкие матросы.
-Иван, я арестовываю его,- сказал контр-адмирал Петрову, вытирая от плевка лицо, заботливо уже кем-то поданным ему платком:
-Сам понимаешь, я должен обо всем сообщить командующему. Про этого - он показал на задержанного генерала:
- Я давно слышал, что он больной, психически ненормальный, контуженный, но не знал что на столько! -
Пальцами Чирясов тронул рассеченную губу и поморщился от боли:
-Это все не должно быть безнаказанно, ударить старшего по должности! Так завтра у нас все, чуть, что им не так, начнут бить морду и в лицо им плевать! своим командирам! Ничего пусть остынет пока! -
Бойцы увели арестованного Петра Кузьмича по длинным темным переходом к выделенному под камеру помещению.
Чирясов тут же приказал всем немедленно расходится, объявив, что тут не цирковое представление, а штаб флота, и, схватив раздосадованного Петрова за локоть, потащил обратно к Октябрьскому. Разгневанный адмирал жарко шептал командующему на ухо, притягивая его к себе как можно ближе:
-Представляешь, что может придумать этот идиот, если он попадет в ставку или в штаб Буденного? Да нам головы не сносить! -
Петров с ненавистью отбросил от себя его руку:
-Вы, товарищ адмирал, - первый заместитель Октябрьского. А я как его заместитель по Севастопольскому оборонительному району, конечно же, обязан вам подчиняться. Но я не понимаю. Я вообще отказываюсь понимать ваши слова, чего я должен бояться лично? И ответьте мне, как мой заместитель может не попасть в штаб Буденного. Он что обязательно должен погибнуть? Его вы, что расстрелять хотите? Или может, проще сразу по немецкие снаряды отправить, и потом следом меня? -
Перепуганный его словами контр-адмирал как ошпаренный отпрянул в сторону:
-У вас там, что Иван Ефимович в штабе армии, перегрелись вы там все? Да у всех нервы сдают, понимаю, конечно, но нужно быть как-то спокойнее! Война есть война! -
Октябрьский уже вернулся к себе, но как, ни странно, он больше интересовался телеграммой, чем всем случившимся, хотя временный арест Родионова подтвердил своим устным приказом.