-Заходи, садись. Про сына слышал, соболезную. -
Словно чувство вины на миг промелькнуло на лице Квашнина и тут же исчезло. Это лицо по-прежнему выражало бремя забот, подчеркнутых его морщинами вокруг усталых глаз.
-Разговор у меня будет к тебе прямо сказать не простой и для меня самого очень неприятный.-
И Квашнин с неприязнью посмотрел на сидящих напротив генералов. Они одетые и иголочки в повседневную форму словно бравировали своей штабной формой и выправкой, как будто выделяемой ими нарочно, в противовес всему, не принадлежностью к этому миру, где прочно в ход вошла исключительно форма полевая.
'Как пижоны, фазаны' подумал о них полковник. Рядом с генералами лежали их фуражки с уродливо задранной вверх тульей.
-Тут вот война, а кое-кто мне всякие гадости говорит. Мало мне министерских окриков так я еще и всяким дерьмом вынужден заниматься!-
Это был явный выпад в сторону сидевших незнакомых генералов. Но те, ни единым мускулом не дрогнув, по-прежнему сидели с непрошибаемым выражением холеных лиц, словно брошенные слова были не к ним, не о них, а так просто, небрежно выброшенный в воздух на ветер, мусор из слов. И этот мусор улетел куда-то мимо и их никак не касался. Генералы отнеслись к этим словам спокойно как к привычному для них ритуалу, не имеющего никакого отношения к тому настоящему делу, которое все равно Квашнину, будь он трижды командующим, придется делать. Родионов ощутил ледяную непонятную ему сейчас ту силу, силу скрытой власти исходящей от этих людей, власти которой должен был уступить даже командующий. Это были те непонятные ему отношения лиц того высокого кабинетного министерского мира куда он был совсем по роду своей службы не вхож, но эти генералы да и сам командующий были людьми именно оттуда.
-Позвольте вам товарищи генералы представить полковника Генерального штаба Родионова Владимира Ивановича, он почти две недели провел в штабе группировки 'Север' генерала - лейтенанта Рохлина и в своем рапорте на все подробно изложил о действиях войск. Кстати он высоко оценивает командование группировки. Знаете, как говорится у нас у военных: война все по своим местам расставит! И у меня как у командующего группировки то же самое мнение!-
Квашнин словно искал у Родионова поддержки в своих словах. Эти самые пижоны раздраженно поморщились, давая понять, что дело совсем не в этом, что командующий говорит много пустых и ненужных фраз. И все это им известно и дела, ради которого они тут не касается. Один из них небрежно прервал речь Квашнина:
- Извините, товарищ командующий! - начал он, нарушив военный этикет, прерывая старшего по званию и должности, но, все еще формально пытаясь соблюсти за счет брошенного извинения видимость этикета человеческого.
- Мы поверьте, ни сколько не сомневаемся в ваших компетенциях, не в ваших способностях. Мало того даже в способностях генерала Рохлина. Он действительно очень даже успешно выполняет свои задачи и можно сказать даже лучше чем кто-либо другой. Речь совсем не об этом. Нас интересует другой волнующий и весьма для нас интересный факт. Мы располагаем проверенной, да, более чем достоверной информацией, что на захваченном Рохлиным еще в декабре аэродроме Северный, военнослужащие сводного полка Волгоградского корпуса распиливают на части алюминиевые остовы брошенных там самолетов, извлекают запасные части с драгоценными металлами. Там почти сто пятьдесят единиц. Мы узнали, что это отнюдь не ваш приказ, но это и не наш приказ!-
'Эти генералы как бы ассоциируют себя с Министерством обороны' догадался Родионов по фразе: 'это не ваш и не наш приказ, не ваш и не наш! Вот где зарыта собака!'
-Это тонны метала и огромные деньги. По распоряжение генерала Рохлина все это имущество готовится к вывозу им в Волгоград, очевидно с целью личного корыстного обогащения. Его люди вышли на крупных скупщиков металла в Поволжье и уже ведут переговоры о продажи этих трофеев. Это чистой воды мародерство!-
-Что за ерунда я лично знаю его и не первый год, если он что-то и делает, то это не то, что вы думаете!- возмутился Квашнин.
-Что ж вам виднее товарищ командующий, но факты говорят совсем о другом!-
Все вопросительно посмотрели на растерявшегося Родионова. Он знал об этом. Собрав своих офицеров, Рохлин решил вывести этот металл, и продать, за счет этого они хотели купить бесквартирным офицерам жилье. И в том безобразии, которое творилось вокруг, сам полковник не видел в действиях Льва Яковлевича ничего такого предосудительного. Дудаевский бандитский режим был выращен при попустительстве федеральной власти, при участии олигархов давно уже живших не по закону, а по понятиям. Причины всего этого военного конфликта были от него скрыты, он мог лишь догадываться о них, но самой правды не знал. Скрывать действительность не имело смысла:
-Я знаю Льва Яковлевича, - произнес полковник:
-И хочу вам сказать, что это действительно делают его люди. Но это не с целью личной наживы. В его планы входит применение всех полученных средств на строительство квартир для бездомных офицеров корпуса в Волгограде!-
Генералы поморщились, этот пафос был им не к чему, и перевели взгляды на Квашнина, а тот достал платок из кармана и вытер выступивший на лбу пот. Да в кабинете командующего стало жарко. Квашнин налил себе в стакан воду из графина, сделал несколько глотков. Дело, которому Родионов там не придавал никакого значения, здесь приобретало совсем другой оборот.
- Вы обязаны,- заявил тот же генерал, что и говорил раньше - он видимо был из них двоих старшим:
- Отдать приказ о передаче всего металлолома Министерству Обороны. По актам. Создать комиссию. Выделить технику для вызова имущества в Ростов.-
Квашнин посмотрел на генералов удивленно.
- Вы что думаете тут вам что Москва, откуда техника, люди? Тут вам война, тут и так этого не хватает! Трупы вывозить не чем!
Он прервался на миг, виновато посмотрев на полковника. И продолжил зло, раздражаясь все больше и больше:
-Сюда и так все что еще могло ездить и хоть как-то стрелять! Криво косо через раз, но стрелять, со всей страны свезли. Весь этот металлолом, который мы называем боевыми единицами в своих липовых отчетах. И все делали вид, что это вооружение есть, а на деле его надо было ремонтировать! Хотите, в конце концов, присылайте сами, сами езжайте. Я сегодня же буду докладывать министру!-
Все замолчали. Генералы, стали шептаться. 'Да законы теперь для всех стали совсем разными в Грозном одни, в Москве другие, где-нибудь в Екатеринбурге третьи, страна раскалывается на части. И власть так слаба, что не может ничего кроме армии сейчас противопоставить этому', подумал полковник.
-Я не думаю, что солдаты и офицеры волградского корпуса отдадут вам эти трофеи без боя. Те части, которые в Грозном не будут с ними даже под угрозой расстрела конфликтовать, не десант, не спецназ, не внутренние войска. Кроме того генерал пользуется сейчас непререкаемым авторитетом среди войск и поэтому вам будет сложно что-либо сделать! - прервав паузу, высказал свое мнение Родионов:
- Там другие законы! Вы, конечно, можете попробовать, но вам они свои трофеи не отдадут, они считают, что заплатили кровью. И если их страна не может им дать, что положено, то они возьмут это сами. Все равно этот алюминий своруют. Что вы хотите сказать, что его кто-то оприходует? Кроме того вам известно наверное из ваших источников, что в Чечне имеются случаи подкупа офицеров, их предательства, торговля оружием с боевиками. Это войскам тоже известно. Рохлин для войск сейчас это синоним честности. Единственное, что можете вы, это попробовать поехать туда сами и покомандовать там, может тогда или вы поймете людей, сражающихся сейчас в Грозном, или люди признают вас, и тогда послушают. Но пока вы там, никто, и даже вы, несмотря на ваши генеральские звезды, не сможет избежать вероятности чисто случайно угодить под артиллерийский обстрел! Вы же знаете, что иногда наши части случайно обстреливают друг друга? Ну вот так же случайно обстреляют вас и даже не найдут ваши тела! Но, а снайперы, чеченские снайперы легко проникают в наш тыл стреляют из такого же, как наше, или даже захваченного у нас, трофейного оружия. И когда вас найдут мертвыми, с пулевыми отверстиями во лбу никто не будет разбирать, кто же на самом деле вас отправил на тот свет! И ваша охрана. Которую вам дадут, не побежит искать по пустым домам еще полным растяжек и засад стрелявшего. Потому что там цена вашей жизни равна цене одного патрона, который на вас нужно будет потратить, чтобы вы просто никому там не мешали делать свое дело! А война все спишет. И приставка генерал перед вашими фамилиями просто украсит ваши надгробные плиты! И всем будет просто насрать на вас, вас спишут как боевые потери. -