- Нам пора, - сказал он. – Приятно провести вечер.
Он взял Сансу за руку и они, не оборачиваясь, быстро вышли из ресторана.
На улице они некоторое время шли молча. Прохладный воздух остужал разгоряченную кожу лица. Санса молчала, шла, опустив голову. Руки у нее были спрятаны в большие карманы кофты, и ему стало очень не хватать ощущения тепла ее руки на своем локте.
- Расстроилась? – спросил наконец он. – Не обращай внимания. Серсея – известная стерва.
- Джоффри нас познакомил, - сказала Санса. – Мы заехали как-то к нему домой, он хотел переодеться, и она была там. Налила мне чай и очень мило беседовала.
- Это она умеет, - кивнул Петир. – Лицемерить и улыбаться в глаза.
Санса помолчала.
- Она расскажет Джоффу, что видела меня с тобой.
- Ну и пусть, – Петир взял ее за руку и положил себе на локоть, вернув это спокойное ощущение, которого ему так не хватало. – Так даже лучше. Теперь он трижды подумает, прежде чем полезет к тебе.
- Почему?
- Потому что я – не тот, с кем следует портить отношения. И Серсея это знает.
Санса вздернула голову, посмотрела на темно-синее небо. Вздохнула.
- А это правда, что про них говорят? Ну, что они…
- Правда, - кивнул Петир. – Это не просто слухи.
Санса скривилась.
- Боже… Это так… мерзко.
- Угу, – согласился он. - Надо же было их встретить в такой замечательный вечер, а?
- Все было слишком хорошо, - улыбнулась она.
- Да, было. И есть, - улыбнулся Петир в ответ.
***
Домой они попали за полночь.
Санса пошла в душ, пока он стелил себе постель на диване, вымотанный до предела. Мысли путались в голове от усталости, от этого яркого, пестрого дня, от ее улыбок и смеха. Голова затуманилась настолько, что он даже решил предложить ей встретить Рождество вместе…
Он не заметил, как задремал, пока ждал ее. А проснулся уже глубокой ночью, в темноте, накрытый пледом. Ночной городской свет от голых окон отражался на потолке в желто-красных оттенках.
Петир встал, потирая ноющие виски, раздосадованный сам на себя. Уснул как ребенок, даже не дождавшись ее, чтобы пожелать спокойной ночи.
Он выпил два стакана холодной воды, вернулся в гостиную и увидел ее в дверном проеме спальни.
- Я нечаянно уснул, - сказал Петир. – Извини.
Санса молчала. На ней была его футболка, длинная, с растянутым воротом, спадала ей с одного плеча, обнажая тонкие ключицы.
- Я хотела сказать кое-что, - произнесла она. – А когда вышла из душа, ты уже спал.
- Что сказать?
- Теперь я уже не такая пьяная, - тихо рассмеялась она.
Петир сделал шаг ей навстречу. Весь мир сузился до этого темного дверного проема и ее силуэта.
- Зато я еще пьяный, - сказал он и поцеловал ее. Сначала она не двигалась, замерла и даже, кажется, перестала дышать, а потом шевельнула губами, отвечая ему. У нее были гладкие, упругие губы, пахнущие чем-то фруктовым. Он пьянел все больше от этого поцелуя, потом почувствовал ее пальцы на своем затылке, а под своими ладонями – ее теплые бока, с чуть прощупываемыми ребрами.
Петир стал слегка подталкивать ее внутрь спальни, и она чуть напряглась – этого было достаточно, чтобы он отстранился. Глаза у нее влажно блестели в полумраке – почти черные, а не привычно синие.
- Не надо было, да? – спросил он шепотом. Ее руки все еще были на его плечах, горячие, беспокойные.
- Я, - она запнулась. – Я просто не понимаю, чего ты хочешь, Петир.
Он молча смотрел на нее. Он хотел ее, с самого первого взгляда хотел. Но не говорить же ей об этом? И еще он хотел, чтобы она осталась, здесь, в его квартире, чтобы подобные вчерашнему вечера стали их совместной привычкой, чтобы она будила его по утрам, бренча посудой на кухне, чтобы после работы его ждал свежевыпеченный пирог, чтобы они смотрели глупые комедии по телевизору, чтобы этот поцелуй не был последним…
Петир Бейлиш не знал, как выразить все это словами. Он нахмурился, пытаясь собраться с мыслями, подобрать нужные слова, которые были бы уместными, не пошлыми и не глупыми…
Санса шагнула назад, в темноту. Ее лица не было видно, только блики в белках глаз и светлое пятно рисунка на футболке.
- Спокойной ночи, Петир, - тихо сказала она и закрыла дверь.
Он до хруста сжал кулаки и выругался про себя.
========== 7. Рождество ==========
Петир ушел рано утром, едва встало солнце. Позавтракал в какой-то кофейне на углу, полистал новости в телефоне и отправился на работу едва сравнялось восемь.
В офисе было пусто. Все подтягивались к девяти, а сейчас только уборщики и курьеры изредка показывались в коридорах.
Он зашел в свой кабинет, бросил портфель на кресло и ослабил галстук. Голова болела от недосыпа. После ночного разговора с Сансой он так и не смог уснуть. Хотел было зайти к ней, несколько раз даже вставал, но так и не постучался.
Он чувствовал себя глупым влюбленным мальчишкой, оробевшим, потерявшим голову, разучившимся думать.
Пора было что-то решать. Хотя он уже давно решил, как только увидел ее в том парке, под дождем. А вчера, любуясь ее улыбкой и горящими на солнце волосами, окончательно утвердился в своем решении. Да, он влюбился, и пора прекратить врать себе. И трусить тоже. Возможно, если она согласиться быть с ним, это принесет ей неприятности, он ведь не особенно опытен в серьезных отношениях, но он будет изо всех сил стараться. Да и, в конце концов, он имеет право побыть эгоистом. Ему нравится находиться рядом с этой девочкой, и плевать на все.
Он прихлебнул кофе из стаканчика, который купил в той кофейне и усмехнулся. Как все непривычно – и уличный кофе, и это теплое, даже горячее чувство в груди, когда он думает о ней…
Петир обернулся на звук открываемой двери и удивленно приподнял брови. Джоффри Баратеон собственной персоной вошел в его кабинет – слегка помятый, с бегающими глазами и кривой улыбкой, так похожей на материнскую.
- Мистер Баратеон? Не слишком ли рано? Насколько я помню, вы не появляетесь на работе раньше одиннадцати.
Джоффри уселся в кресло, положив ноги на стол. Петир прислонился спиной к окну.
- Чем обязан?
- Мама сказала, что ты вчера был в ресторане с моей девчонкой, - сказал Джоффри. Голос у него был высокий, почти визгливый. Так было всегда, когда он злился.
- С твоей девчонкой? Я не ослышался? – Петир сунул руки в карманы, чтобы не показать, как сильно у него сжимаются кулаки. Как же ему хотелось разбить в кровь это холеное, наглое лицо…
- Слушай, Мизинец, - Джоффри сощурил зеленые глаза. – Не знаю, что ты там о себе возомнил, но она – моя, ясно? Если бы ты не приносил пользу моему бизнесу, тебе бы уже все кости переломали.
- Твоему бизнесу? – фыркнул Петир. – Твоя девчонка, твой бизнес… Ты уже оформил право собственности в соответствии с законодательством?
- Заткнись, - скучающим тоном ответил Джоффри. – Сегодня же привезешь ее ко мне.
- Джофф, - Петир подался вперед, отстраняясь от холодного окна. – Ты всерьез сейчас? Ты никогда не отличался сообразительностью, но то, что ты несешь сейчас, тупо даже для тебя. Ты опять под наркотой?
Щенок вспыхнул, вскочил на ноги, чуть не опрокинув кресло. Недолго он пытался строить из себя невозмутимого гангстера.
- Закрой рот! – его всего затрясло, и Петир подумал, что его предположение о наркоте было не таким уж и ошибочным.
- Джоффри, - мягко сказал Петир. – Послушай, я сейчас скажу очень неприятную для тебя вещь, но тебе пора принять ее. Ты не можешь распоряжаться чужой жизнью. Как бы богат ты не был, сколько бы у тебя не было машин и яхт, как бы тебе не лизали задницу – есть вещи, которые ты не в силах изменить. Санса – не твоя девочка, и тебе лучше забыть о ней, - он придвинулся ближе, оказавшись с пареньком нос в носу. - И еще – не смей говорить со мной в таком тоне. Ты же не хочешь неприятностей?