— Любимая, — мальчику очень нравилось именно так называть девочку, а она замирала, слыша то богатство интонаций, которое Гарри умудрялся вложить в одно слово. — Нам прислали ключи от дома Бонам, советуют сходить.
— Советуют… Да! Да! — не выдержала Гермиона. — Сейчас? — жалобно посмотрела она на Гарри, из головы которого мгновенно вылетели все возражения.
— В пижаме? — удивился привычно одевшийся к завтраку мальчик, а вот его девочка сегодня капризничала, поэтому вышла завтракать в чем была.
— Ой! — Гермиона запихнула в себя остаток яичницы, сильно загрузив орган измельчения пищи, и молнией умчалась наверх — одеваться.
— Мы сходим сначала вдвоем, — извиняющимся голосом объяснил Марку Гарри. — Посмотрим, что там и как, а потом и вас возьмем с собой, ибо может быть дифференциация на магов и не магов.
— Не извиняйся, — улыбнулся этой тираде мистер Грейнджер, отлично понимавший разницу. Почему Гарри будто бы извинялся, мужчина понимал очень хорошо, мальчик вообще очень бережно относился к своей новой семье, которая отвечала ему тем же.
Сверху скатилась, едва не переломав себе ноги, Гермиона. В ответ на укоризненный взгляд мальчика, уже одетая по магической моде девочка сделала виноватое, по ее мнению, выражение лица, рассмешив наблюдавшую за этой пантомимой маму. Сегодня Грейнджеры находились дома в связи с грядущими дежурствами, поэтому отдыхали в свое удовольствие. На дежурства к мистеру Грейнджеру напросился и Гарри… С Гермионой, конечно, ведь по отдельности они встречались только в туалете, даже душ принимая вместе по настоянию девочки. Поначалу это несколько смутило Гарри и совершенно почему-то не смутило Гермиону, ей просто так было спокойнее. Стоило девочке остаться одной, как из глубин сознания поднимался страх… И что с этим делать, не понимали ни доктора, ни сам Гарри, решив оставить все как есть — время лечит.
— Ну что, пошли? — нетерпеливо произнесла Гермиона, уцепившись за Гарри.
— Портус, — кивнул мальчик, мгновенно исчезая из кухни вместе с девочкой. Мистер Грейнджер только вздохнул, но, увидев лукавую улыбку миссис Грейнджер, занялся куда более интересным делом.
Перенос произошел без обычных для аппараций и порт-ключей спецэффектов — детей никто не жевал, их не протягивало через игольное ушко, стены просто мигнули, и в следующее мгновение Гарри и Гермиона осознали себя в совершенно другом месте. Это был большой холл, более похожий на что-то формально-официальное, чем на жилое помещение. Здесь доминировал зеленый и нежно-салатовый цвет, успокаивая, казалось, самой цветовой гаммой, поэтому Гермиона, в первый момент спрятавшая лицо на груди Гарри, осмелела и начала оглядываться. Вокруг не было никого, но, когда мальчик медленно двинулся к одной из дверей, перед ним возник артефакт, сильно напоминавший Омут Памяти. Переглянувшись со своей девочкой, Гарри вместе с Гермионой послушно опустил лицо в артефакт.
Внутри они оказались в точно таком же холле, но в отличие от реальности сейчас вокруг детей стояли взрослые люди и было их великое множество. Мимо пробежал еще один мужчина со смутно знакомым лицом, он был чем-то недоволен и бормотал: «я им покажу святого!», но тут вниманием детей завладел стоявший по центру мужчина, чем-то похожий на изображения древнеримского врача Галена.
— Приветствуем вас в нашем асклепионе,[17] — проговорил этот мужчина. — Меня зовут Клавдий, семья наша восходит к Асклепию и зовется Бонам. Вы здесь впервые и раз смотрите мои воспоминания, значит, воспитать вас некому и больше никого не осталось. Хотелось бы, чтобы вы были взрослыми, сложившимися асклепиадами,[18] но все может случиться, потому вам следует пройти в центральную дверь, омыть свои чресла и надеть традиционные одежды жреца Асклепия. Затем вас встретят.
— Ну что будем делать? — поинтересовался Гарри у Гермионы, как только они были буквально вытолкнуты из артефакта.
— Вряд ли предки сделают нам плохо, — рассудительно заметила девочка, а потом призналась: — Мне страшно.
— Как всегда страшно? — осторожно спросил мальчик и выдохнул, увидев кивок. — Тогда пошли? Лучше один раз страшно, но хоть узнаем…
— Пошли, — улыбнулась Гермиона своей волшебной улыбкой. — Все же будет хорошо?
— Обязательно, — твердо ответил Гарри. — Просто обязательно, потому что иначе быть не может.