Экономические преобразования в первое десятилетие после провозглашения республики базировались на активном государственном стимулировании и регулировании экономики. Национальный капитал получил от правительства значительные преференции. В начале 1930-х годов активы страны прежде всего направлялись в промышленность, но вследствие их ограниченности эта политика оказалась недостаточно эффективной. Ататюрк полагался на частную инициативу, несмотря на то, что в стране отсутствовал класс предпринимателей и почти все торговые операции осуществлялись иностранцами. Правительство начало привлекать инвестиции, достраивать национальную железную дорогу, модернизировало промышленные объекты. С целью уменьшения зависимости Турции от зарубежных финансовых учреждений была создана национальная банковская система. Началось массовое строительство заводов, шахт и электростанций. Вскоре были приглашены и иностранные инвесторы. Уже к середине 1930-х годов, несмотря на мировой экономический кризис, Турция занимала третье место в мире по темпам промышленного роста. Началось масштабное восстановление промышленности в стране, улучшились межотраслевые связи во всех сферах экономики путем восстановления железных и прочих дорог. Мустафа Кемаль Ататюрк усматривал именно в стимулировании промышленности мощный фундамент экономического развития Турции.
В 1920-е годы реформы Ататюрка охватывали преимущественно крупные города. Со временем важные преобразования охватили и сельскую местность. Так, было отменено средневековое налогообложение крестьян, приняты меры по стимулированию развития сельского хозяйства, созданы образцовые сельскохозяйственные предприятия, по территории всей страны проложены неплохие дороги. В отличие от большинства европейских стран, где реформы высвобождали производителей, обеспечивали финансовую стабильность или провозглашали либерализацию внешней торговли, Турции пришлось сконцентрироваться на секуляризации всей политической и социально-экономической сферы. Именно в этом направлении Мустафа Кемаль и сосредоточил свои основные усилия по модернизации общества.
Турция по-прежнему оставалась страной мусульманской, но экономика теперь стала развиваться по своим канонам, а религия – по своим. Ислам не мог больше препятствовать развитию хозяйства по европейскому пути и внедрению тех институтов, которые доказали свою эффективность на Западе в течение предшествовавших веков. Использование религии в политических и личных целях запрещалось законодательно. Более того, нарушителям новых норм грозило чрезвычайно суровое уголовное наказание.
С 1926 года в Турции начал действовать Гражданский кодекс, фактически переписанный со швейцарского кодекса, считавшегося на тот момент времени самым передовым в Европе. Он определил массу важных вещей, без которых невозможно нормальное существование частной собственности. Кодекс, по существу, создал основы для развития бизнеса.
Поскольку к бизнесу и вестернизации основная масса населения оказалась не совсем готовой, Ататюрк пошел по понятному ему пути, а именно – ведение дел в этих условиях должно взять на себя государство. Таким образом, этатизм стал пронизывать все стороны жизни Турции. Так, для подъема аграрной сферы экономики бизнесменов, занимающихся теми или иными видами деятельности, принудительно заставляли финансировать освоение дополнительных площадей на селе. С начала 1930-х годов под воздействием Великой депрессии стал усиливаться протекционизм, государственному регулированию подверглись валютные операции. А в 1936 году был принят закон о контроле цен на промышленные изделия.
А что же нынешняя Турция? Ее современное состояние можно охарактеризовать как эклектическую смесь двух миров – один вполне современный, на уровне европейских стандартов с продвинутыми коммуникациями, технологиями и образом жизни, и другой, архаичный мир с почти патриархальным традиционным исламским укладом. Именно против последнего и были направлены все реформы Ататюрка. И с этой позиции можно считать, что его стратегическая идея была реализована лишь частично. По существу, «кемалистский» прорыв Турции в 1930-х годах, обеспечив государственную и национальную самоидентификацию страны, создал лишь стартовые условия для ее дальнейшего цивилизационного развития. Отсюда, главное своеобразие в новейшей турецкой истории заключено в противоречии между светским национализмом и традиционным, во многом патриархально– религиозным, укладом жизни основной массы народа. Скажем, в годы нахождения у власти проамериканской Демократической партии в 1946–1961 годах произошло политическое отчуждение власти от народа. Как результат, она была свергнута военными из-за угрозы авторитаризма. После либеральных реформ Тургута Озала 1983–1989 годов, похоронивших этатизм, от наследия Ататюрка остался только светский принцип (лаицизм). В определенной степени уменьшилась и социальная база кемализма, до отдельных представителей высшей знати и среднего класса. В 1990-х годах в Турции развернулась отчаянная борьба прозападных и националистических партий с исламистами. При этом характерно, что на словах все клялись в верности заветам Кемаля Ататюрка, а на деле они подрывались и теми, и другими. Если либералы добивались сокращения экономической роли государства, то исламисты критиковали светские нормы и ориентацию страны на Запад.
После либеральных экономических реформ 1980-90-х годов Турция находилась в состоянии социального хаоса. В этих условиях в 2002 году к власти пришла Партия Справедливости и Развития (ПСР), которая предложила программу, сочетающую элементы прагматичной кейнсианской экономики, жесткой финансовой политики и умеренной исламской риторики. Сыграв на общей усталости избирателей от либеральных движений, партии удалось с большим отрывом обогнать всех преследователей и завоевать беспрецедентное большинство. Результаты выборов продемонстрировали, что турецкий народ более не доверяет либеральным политикам, ратовавшим за тесное сближение с Западом. В результате единоличного правления ПСР с 2002 по 2007 годы удалось стабилизировать политическую и экономическую жизнь страны.
Ататюрк ушел из жизни в ноябре 1938 года. С тех пор прошли десятилетия. От кемализма его времени мало что осталось. Модернизация общества в историческом плане представляет собой все же гораздо более сложную задачу, нежели просто введение нескольких жестких конституционных запретов. Современная Турция многим, если не всем, обязана Мустафе Кемалю, но необходимо учитывать, что генерал не был экономистом, и его предположение, что идея этатизма будет работать в любых условиях, оказалась не совсем верной.
Рузвельт – архитектор послевоенного мира
«Истина обретается тогда, когда у людей есть свобода, чтобы искать ее»
В истории иногда наблюдаются удивительные параллели: в начале 1933 года, с разницей приблизительно в один месяц, в Старом и Новом свете к власти пришли два лидера, которые потрясли мир. Они возглавили две мощнейшие враждующие коалиции государств в ожесточенной мировой войне и умерли в один и тот же месяц через 12 лет своего правления. Это Франклин Рузвельт и Адольф Гитлер.