Первому пришлось отвечать И. С. Коневу. И он сказал:
- Берлин будем брать мы, и возьмем его раньше союзников!
- А как вы сумеете создать для этого группировку? У вас же главные силы находятся на южном фланге. По-видимому, придется производить большую перегруппировку? - спросил И. В. Сталин.
И. С. Конев и здесь заверил Верховного:
- Можете быть спокойны, товарищ Сталин, фронт проведет все необходимые мероприятия, и группировка для наступления на берлинском направлении будет создана своевременно!
Вторым отвечал Г. К. Жуков. Он доложил И. В. Сталину, что войска 1-го Белорусского фронта готовы взять Берлин, фронт уже нацелен на столицу Германии, притом с кратчайшего расстояния.
Сталин, выслушав командующих фронтами, приказал им в течение нескольких дней подготовить свои соображения по Берлинской операции, что они вскоре и сделали.
Как видим, в задачу 1-го Украинского фронта не входил захват Берлина. Она для него в общих чертах сводилась к следующему: наступая южнее Берлина, своими ударами рассечь фронт немецко-фашистских войск надвое, изолировать одну их часть от другой, а уже потом соединиться с американскими войсками. Однако следует сказать, что в плане операции все же с самого начала была заложена идея широкого маневра в целях возможного поворота нескольких соединений фронта на север для удара по Берлину с юга.
Почему же командование нашего фронта вынашивало эту идею? А вот почему. 1-й Белорусский фронт действительно наступал на Берлин по кратчайшему пути. Но он, этот путь, был наиболее сильно укреплен противником. Здесь проходили его оборонительные полосы, буквально напичканные дотами и дзотами, с большим количеством войск, артиллерии, другой боевой техники. Общая глубина оборонительной системы врага достигала на этом направлении 40 километров. Она опиралась не только на мощные инженерные сооружения, но и на многочисленные водные преграды.
На пути войск 1-го Украинского фронта тоже была довольно сильная оборона врага. Но в случае ее прорыва они сразу же имели возможность выйти на оперативный простор, совершить глубокий маневр в обход Берлина и ударить по нему с юга. Недаром поэтому И. В. Сталин, по рассказам того же И. С. Конева, проводя на карте разграничительную линию между фронтами, допел ее лишь до города Люббен. Из этого можно было предположить, что Ставка намеренно создавала нашим двум фронтам условия для проявления их собственной инициативы, то есть при определенной обстановке 1-й Украинский фронт не то чтобы мог, а был прямо-таки обязан принять непосредственное участив в штурме Берлина.
Это же подтвердил и ход последующих событий. 1-му Украинскому фронту пришлось, и не частью своих сил, а несколькими армиями (3-я и 4-я гвардейские танковые армии, 28-я армия, а также отдельные части 3-й гвардейской и 13-й армий), повернуть на Берлин и ударить по нему с юга.
Но это еще будет. А пока, как говорится, вернемся в день сегодняшний и познакомим читателя с событиями, которые развивались в войсках непосредственно нашей, 59-й армии.
Естественно, что нам очень хотелось принять самое активное участие в Берлинской операции. И весь личный состав, несмотря на огромную усталость и трудности, деятельно готовился к наступательным боям.
Но вместо наступления армии вдруг приказали перейти к жесткой обороне на левом крыле фронта. А до этого всю последнюю декаду марта наши корпуса и дивизии довольно-таки успешно теснили противника. Именно о мартовских событиях и хочется рассказать более детально.
...Сменив после разгрома оппельнской группировки врага соединения и части 4-й гвардейской танковой и 21-й армий, действовавших в районе Нейсе (Ныса), Нейштадт (Прудник), наша армия продолжала наступать в юго-западном направлении с целью овладеть участком дороги Нейсе (Ныса) - Крнов. Но в это время на подступах к городу Люобшютц (Глубчице), который входил в полосу наступления 60-й армии, завязались особенно трудные бои. Там противнику удалось остановить части этой армии и удержать Люобшютц.
23 марта на наблюдательный пункт 59-й армии прибыл маршал И. С. Конев. Оценив обстановку, он приказал войскам теперь уже нашей армии взять Люобшютц и тем самым обрубить лапы "пауку" - так командующий фронтом назвал образно этот важный узел железных дорог.
Задача была не из легких. Мы знали, что Люобшютц довольно сильно укреплен. А под руками у командарма И. Т. Коровникова как раз не оказалось сколько-нибудь значительных сил для выполнения задачи, поставленной командующим фронтом. Правда, в резерве армии была одна дивизия - 314-я стрелковая. Ее-то Коровников и решил бросить на Люобшютц.
Но и этих сил было мало. Тогда на помощь командарму пришел начальник оперативного отдела полковник Л. М. Крылов. Он предложил срочно создать сводный отряд примерно из 400 человек и послать его в помощь 314-й дивизии. Людей для этого взять из подразделений, обслуживавших штабы дивизий и корпусов. Это предложение командующий и начштаба армии одобрили.
Дивизии и сводному отряду было приказано совершить обход Люобшютца (Глубчице) с северо-запада, атаковать город и овладеть им.
Первым в дело вступил сводный отряд. Под покровом темноты он совершил смелый маневр и еще до рассвета 24 марта атаковал Люобшютц с севера, в районе кладбища, где противник укрепился довольно основательно. Но сыграли свою роль неожиданность удара и удачно выбранное для него время. Гитлеровцы дрогнули и начали отступать. Отряд ворвался в Люобшютц.
Вскоре подошли и части 314-й стрелковой дивизии. Они отрезали пути отступления фашистам на юго-запад. Завязался ожесточенный уличный бой. И к исходу дня 24 марта Люобшютц был полностью очищен от врага как нашими частями, так и частями соседней, 60-й армии.
Но это было в марте. А в начале апреля войска нашей армии, как уже говорилось, перешли к жесткой обороне на рубеже Коршувек, Нейсе (Ныса), Нейштадт (Прудник), (иск.) Крнов.
Понятно, что нашему штабу сразу же пришлось приложить максимум усилий для организации надежной обороны, учтя при этом опыт, приобретенный еще на Волховском и Ленинградском фронтах. Исходя из него, а также из характера местности, положения соседних с нами армий, мы свою оборону решили построить следующим образом: в первый эшелон выдвинуть восемь стрелковых дивизий - из 43, 115 и 93-го стрелковых корпусов. Боевой порядок дивизий - в два эшелона. Второй эшелон армии - 314-я и 239-я стрелковые дивизии.
Такой боевой порядок строился с учетом того, что мы находились в непосредственном соприкосновении с противником. Потому-то и нужно было так глубоко эшелонировать оборону, имея в виду атаки и даже контрудары врага.
Предполагалось, что противник может нанести свои удары на таких направлениях, как Мюнстенберг (Зембице), Гротткау (Гродкув); Оттмахау (Отмахув); Нейсе (Ныса); Цингенхальс (Глухолазы); Нейштадт (Прудник); Крнов, Люобшютц (Глубчице). Здесь-то мы и создавали наиболее плотную оборону, сосредоточивали артиллерийские противотанковые части и соединения. Противотанковый резерв армии - истребительно-противотанковая артиллерийская бригада и истребительно-противотанковый артиллерийский полк - занимал позиции восточнее Нейсе (Ныса) и Нейштадта (Прудник) в готовности действовать совместно с подвижными отрядами заграждения.
А как нее тем временем развивались события на всем нашем 1-м Украинском фронте?
Прорыв его войсками обороны противника прошел довольно удачно. Затем смело и решительно были использованы 3-я и 4-я гвардейские танковые армии. Переправившись через реку Нейсе, они уже утром 17 апреля вошли в прорыв и начали быстро продвигаться к реке Шпрее. Вражеская группировка войск была как бы разрезана на три части, а это лишило гитлеровское командование возможности централизованно управлять ею. Правда, фашистам все же удалось бросить в бой свои резервы, но и это не остановило нашего продвижения вперед.
Ввод в прорыв двух наших танковых армий создал угрозу удара по Берлину с юга. А у фашистов не было уже ни времени, ни сил, чтобы задержать их продвижение на промежуточных рубежах.