Итак, 59-я армия тоже рвалась теперь через Судетские горы к Праге, на помощь восставшим. И первым городом на территории Чехословакии, освобожденным нашей армией, стал Наход. Его жители со слезами радости на глазах встречали своих освободителей, устилали им путь цветами.
Вскоре наши передовые отряды оказались всего в 40 километрах от Праги, в населенных пунктах Подебрадам, Пардубице и Жамберка. Тут-то и застал их приказ командующего фронтом о прекращении наступления и отходе назад, в расположение своих основных сил.
Между тем наступило 9 мая 1945 года. В этот день мы узнали сразу два радостных известия. Оказывается, 8 мая, в полночь, был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. А к исходу 9 мая войска 1-го Украинского фронта освободили от гитлеровских захватчиков город Прагу!
* * *
Да, война с фашистской Германией подошла к своему логическому концу. Мы победили.
И вот сейчас, спустя три с лишним десятка лет после нашей великой Победы, я часто вспоминаю тех, с кем плечом к плечу прошел через все огненные испытания...
Оперативный отдел нашего штаба закончил войну почти в том же составе, что и начинал. Правда, мы на четыре года повзрослели, стали опытнее. За время войны у каждого из нас прибавилось на погонах звездочек и просветов, а грудь украсили боевые ордена и медали.
Но кто же были эти люди, которых я подразумеваю под обобщенным "мы"? Это и старший помощник начальника оперативного отдела подполковник Павел Алексеевич Тюфяков, помощники начальника оперотдела майоры Тихон Михайлович Бударин, Дмитрий Филиппович Григорович, Зиновий Андреевич Корнилов, Арон Моисеевич Агранович, Василий Трофимович Сиротенко, Алексей Федорович Мишин, Василий Федорович Хабаров, капитаны Алексей Яковлевич Руднев, Василий Егорович Наконечный и многие, многие другие. Все они были коммунистами, беспредельно преданными Родине и партии людьми, храбрыми воинами.
С особой теплотой я вспоминаю сейчас и о нашем начальнике отделения по использованию опыта войны (было и такое отделение) майоре Александре Николаевиче Ацаркине, члене партии с 1921 года, очень умном и обаятельном человеке. Мы, штабная молодежь, многому научились у этого старого партийца и опытного работника.
В заключение мне хочется сказать несколько теплых слов и о наших женщинах-фронтовичках, которые прошли вместе с нами через тяжелые годы войны. Это были переводчицы, машинистки, делопроизводители, чертежницы, шифровальщицы, связистки... Они - Е А. Иванова, А. А. Мамонова, А. М. Терехова, А. И. Парамонова, Т. Е. Мдивани, Н. А. Лукинюк, А. В. Максимова и сейчас остались в моей памяти молодыми, подтянутыми, неунывающими. ...Офицеры, сержанты, рядовые, просто служащие Красной Армии. Многие из них за добросовестный ратный труд тоже были отмечены высокими правительственными наградами - орденами и медалями Советского Союза.
* * *
Вполне естественно, что, работая над книгой воспоминаний, я не имел возможности скрупулезно, день за днем, описать события четырех лет войны, показать в этих событиях всех друзей-товарищей и просто людей, с которыми не раз сводили меня фронтовые дороги и общие заботы. Но я не забыл их, своих огненных побратимов. И по сей день перед моим мысленным взором, стоит только слегка напрячь память, предстают образы полковников И. М. Бервино, Г. П. Лиленкова, В. П. Потапова, В. А. Богданова, Д. Е. Лубоцкого, П. И. Демяшевича, подполковников Я, А. Аксельрода, Б. В. Бахвалова, В. А. Иванова. Я вижу одухотворенное, умное и сосредоточенное лицо Героя Советского Союза полковника А. Г. Козиева. Будто снова, как было тридцать с лишним лет назад, беседую с работниками поарма подполковниками А. С. Мазуровым, А. И. Никитиным, М. М, Дмитриевым, майорами Н. А. Лойко, В. И. Пахомовым, с редактором армейской газеты "На разгром врага" подполковником С. А. Прокофьевым или отправляюсь в очередную поездку в войска со своими коллегами по оперативному отделу майорами А. Д. Соколовым и И. Н. Лебедевым.
В книге я уже упоминал о начальнике связи нашей армии полковнике Г. А. Рогове. Мне неоднократно пришлось работать рядом с ним, многому научиться у него. Еще раз хочу подчеркнуть, что это был обаятельный, высокообразованный, очень доступный человек. Мы, штабная молодежь, считали за честь съездить вместе с ним в войсковую командировку, а то и просто побыть рядом, послушать его, перенять опыт. И какой же жгучей болью резануло наши сердца известие о том, что в бою за Краков Герман Антонович погиб...
Мы похоронили полковника Г. А. Рогова непосредственно в Кракове, на одной из его площадей, у стен древнего Барбакана. И поклялись жестоко отомстить врагу за его безвременную смерть.
Да, мы теряли боевых друзей. И, думается, совершенно неправильное сложилось у некоторых, даже фронтовиков, мнение (мне лично не раз приходилось с горечью выслушивать его) о том, что штабные работники, особенно армейского масштаба, всегда находились, мол, далеко от передовой, не подвергались особой опасности. В доказательство приводят довод, что штабники, дескать, поэтому довольно редко и награждались.
Думается, нам нет сейчас нужды подсчитывать количество орденских колодочек на груди того или иного ветерана войны, будь то штабной работник или командир боевого подразделения, части, соединения. Скажу лишь одно: да, нас, штабистов, наградами действительно не баловали. Но мы, делая в период войны свое нужное и важное (в этом, к Счастью, никто не сомневается) дело, как-то не думали, честно сказать, тогда об этом. И не считали, сколько раз находились на линии огня, на грани жизни и смерти. Потому что это происходило довольно часто.
Помнится, однажды мы со старшим лейтенантом А. Ф. Мишиным (в конце войны он станет уже майором) возвращались из одной дивизии в свой штаб. Дело было зимой. Шли вначале по хорошо протоптанной лесной тропинке.
Но вот лес кончился, и впереди открылась довольно широкая, метров в триста, поляна. Не думая об опасности, мы зашагали по ней, вполне резонно рассудив, что уж здесь-то нас не могут ждать какие-либо неприятности. Действительно, поляну пересекает довольно широкая тропа, по ней до нас прошли десятки людей.
И вдруг...
Первая пуля вскинула фонтанчик снега почти у самых ног Мишина. Тот упал, крикнув:
- Снайпер бьет! Ложись!
Я тоже бросился в снег. И как раз вовремя: надо мной свистнула пуля. А вот если бы не упал...
Те триста метров мы преодолевали ползком часа три, не меньше. Ибо на каждое наше шевеление снайпер посылал очередную пулю. Добрались до противоположной опушки леса просто чудом...
* * *
В другой раз - дело было под Новгородом - меня послали в один из полков 2-й стрелковой дивизии. Цель - проверить состояние оборонительных сооружений. Ведь эта часть занимала оборону на одном из самых трудных участков, на очень заболоченной местности.
С трудом добрался до КП полка. Меня встретил его командир майор Н. П. Никонов. Повел на командный пункт.
Но что это был за КП! Простой шалашик. Тут не только снаряд, осколок или пуля могут свободно зацепить.
Высказал все это Никонову. Тот беспечно махнул рукой, ответил:
- Ну не все ли равно, где тебя смерть найдет, в землянке или за жердочками! Обойдусь...
Но я все-таки потребовал, чтобы КП оборудовали в землянке. Пусть там будет и сыро, но зато безопасно.
Майор Никонов, вижу, обиделся. На его лице не трудно было прочитать: "Вот приехал штабник, пороху не нюхавший, а тоже - поучает". Но все-таки подчинился.
Несколько дней я пробыл в этом полку. И свиста пуль наслушался, и снаряды близко рвались. Но, к счастью, не задело.
Оборону полка за это время в корне переоборудовали. Люди зарылись в землю, дно траншей и окопов устлали жердями. КП полка тоже перенесли в землянку. И тут, как бы для проверки результатов нашей работы, противник провел по обороне никоновцев довольно сильный огневой налет. Когда же он прекратился, командир полка по телефону осведомился в батальонах о потерях. Доклады обрадовали: есть только несколько раненых. А раньше было гораздо хуже.