- Ясно, товарищ командующий.
Неискушенному человеку, вероятно, покажется, что и командарм, и Военный совет слишком уж строго обошлись с комдивом. Я же скажу иное: это еще цветочки. В том труднейшем для армии положении можно было оправдать и более крутые меры.
Вскоре в наши части и соединения был спущен приказ по армии. В нем говорилось, что обстановка перед фронтом обороны 59-й армии меняется не по дням, а по часам. Командарм генерал-майор И. В. Галанин, анализируя ее, отмечал, что противник под ударами соседней с нами 52-й армии начал в районе Мясного Бора медленный отход в северо-западном направлении. Но он, отходя, может попытаться прорвать фронт обороны наших полков и дивизий. Ставилась задача не допустить этого прорыва. Более того, закрепившись на достигнутых рубежах и подтянув резервы, наша армия должна быть готова к переходу в наступление. В заключение командарм приказывал 372-й и 374-й стрелковым дивизиям одновременным ударом с востока уничтожить противника в междуречье Полисть и Глушица и во взаимодействии с частями оперативной группы генерала И. Т, Коровникова снова открыть путь для снабжения 2-й ударной армии{1}.
Но и эта мера не привела к существенным изменениям обстановки. Правда, силами двух названных дивизий и правофланговых соединений из 52-й армии нам удалось потеснить вражеские войска, оседлавшие дорогу Мясной Бор - Новая Кересть, и начиная с 27 марта транспорты с боеприпасами, продовольствием и фуражом снова двинулись по ней в расположение 2-й ударной. Однако этот коридор был настолько узким, что простреливался в некоторых местах даже из пулеметов.
В апреле 1942 года штаб 59-й армии разработал новый план частной операции по окружению и уничтожению противника в лесах юго-западнее Спасской Полисти. Это было вызвано тем, что оборонявшиеся здесь гитлеровцы все же не давали нам возможности держать устойчивую связь с войсками 2-й ударной армии.
С этой целью были созданы две группы, которые, действуя на встречных направлениях, должны были в итоге соединиться между собой, окружив, а затем и уничтожив части врага, находящиеся в районе юго-западнее Спасской Полисти. Следует сразу сказать, что эти группы в боях только за 14 и 15 апреля разгромили не менее полка из вражеской дивизии СС и тогда всего лишь 1-2 километра отделяли их от окончательного соединения друг с другом, а значит, и от выполнения стоявшей перед ними задачи.
В этих условиях последовал еще один частный боевой приказ нашего штаарма, в котором предлагалось продолжить усилия по соединению теперь уже с частями 4-й гвардейской стрелковой дивизии из 2-й ударной армии. В частности, эта задача ставилась 7-й гвардейской танковой и 58-й стрелковой бригадам. Им предлагалось вести наступление под сильным прикрытием с фронта, охраняя фланги, применяя внезапные ночные атаки. Да и с 4-й гвардейской стрелковой дивизией нашим бригадам рекомендовалось соединяться ночью, чтобы атака была более решительной и внезапной.
Затем были отданы и другие боевые приказы и распоряжения. В результате всех этих усилий нашего командования и штаба 7-я гвардейская танковая и 58-я стрелковая бригады через несколько дней установили боевую связь с 4-й гвардейской дивизией из 2-й ударной армии - один наш танк вышел в ее расположение.
Но вскоре противник сильными контратаками принудил наших танкистов и стрелков начать отход. Более того, в течение 22-24 апреля ему удалось расчленить части 7-й гвардейской танковой и 58-й стрелковой бригад, лишить их связи между собой и общего управления. Они перешли к обороне на занимаемых рубежах.
* * *
В конце апреля и в первой половине мая 1942 года мы все еще вели трудные бои с противником, который старался во что бы то ни стало закрыть тот узкий коридор, что продолжал соединять нас с частями и соединениями 2-й ударной армии. Но он, этот коридор, все-таки жил, действовал, временами то еще более сужаясь, то несколько расширяясь.
Командование фронта, не довольствуясь доставкой продовольствия и боеприпасов попавшей в трудное положение армии только по коридору, направляло в район, где дралась 2-я ударная, и десятки грузовых самолетов. Но сбрасываемые с них на парашютах контейнеры нередко падали в такие гиблые болота, что за ними не решались лезть даже самые отчаянные бойцы.
Мне из тех дней особенно запомнился момент, когда по сооруженной нами дороге-лежневке красноармейцы тащили на себе во 2-ю ударную армию ящики со снарядами. В конце апреля прошли обильные дожди. Болота буквально вздулись от паводковых вод. Настил лежневки всплыл и теперь напоминал подвесной мост. И вот по нему-то, взвалив ящики на плечи, и шли бойцы нашей армии во 2-ю ударную. Грязь непролазная. Лямки режут плечи, сдавливают грудь, трудно дышать.
Впереди то и дело встречаются ручьи, которые нужно преодолевать вброд. Некоторые наиболее ослабевшие бойцы падают. Тогда их груз подхватывают другие. И тянется, тянется через темный лес цепочка людей. Неудержимо, упорно...
25 апреля 1942 года 59-ю возглавил новый командарм - генерал-майор И. Т. Коровников. Он вступил в командование армией в тяжелейшее время. Но, будучи смелым и решительным человеком, имеющим уже практику командования оперативной группой, Иван Терентьевич сразу же взялся за налаживание работы штаба, принял меры к его укомплектованию знающими штабную службу людьми. Новый командарм потребовал от работников штаба, и в частности от оперативного отдела, более тщательного, детального изучения противника, его тактики, призвал смелее навязывать ему свою инициативу.
Генерал-майор И. Т. Коровников сразу же пришелся всем нам, штабистам, по душе. Мы хорошо знали, что в прошлом Иван Терентьевич был комиссаром корпуса, а значит, умеет работать с людьми, выслушивать их советы. А в штабном деле, как, впрочем, и во всяком другом, умение выслушать младшего, вовремя уловить в его идее рациональное зерно, поддержать эту идею и провести ее в жизнь - очень важное качество старшего начальника.
Как показало время, генерал-майор И. Т. Коровников этим качеством обладал.
13 мая командование фронта отдало распоряжение 59-й армии прекратить активные действия и перейти к обороне на достигнутых рубежах. Этой паузой наш командарм и штаб поспешили воспользоваться для наведения должного порядка в войсках, пополнения боеприпасами и продовольствием. Сразу же началось и инженерное оборудование обороны. А это было далеко не легким делом. Местность в этих краях такова, что в землю не зароешься. Стоит только раз копнуть лопатой, как вот она, вода. Да и кругом - болота, трясина. Здесь не только укрыться, сухого места, чтобы присесть, не найдешь.
Особенно трудно было оборудовать огневые позиции для артиллерийских орудий. Приходилось сооружать из бревен настилы и ставить на них пушки, минометы.
Старые блиндажи и окопы, в которых войска находились зимой, тоже затопило водой. Их пришлось покинуть, хотя они и были хорошо оборудованы отрыты в полный рост, покрыты настилами кругляков в два или три наката.
Да, весна принесла нам немало хлопот. Пришлось все сооружать заново. Бойцы делали срубы, в стенах прорезали амбразуры, чтобы можно было вести огонь в разных направлениях. Затем эти срубы обкладывали дерном, обсыпали землей, маскировали ветками. Находиться в таких блиндажах было хорошо сухо, воздух чистый. Но попади снаряд или мина в этот домик на курьих ножках - несдобровать.
В конце мая советское командование приняло наконец решение отвести войска 2-й ударной армии с занимаемых рубежей, так как ее положение день ото дня становилось все более трагичным. Ее арьергардные соединения под давлением противника и так уже медленно отходили на восток, а авангард тщетно старался пробить более или менее подходящий коридор. Войска нашей 59-й и 52-й армий, растянутые на широком фронте, тоже еле сдерживали врага, пытавшегося расширить разрыв между нами и 2-й ударной. А резервов у нас тогда не было.
Начали искать выход из создавшегося положения. Штаб 59-й армии в короткие сроки подготовил план операции по ликвидации противника, оборонявшегося на выступе юго-западнее Спасской Полисти. Разрабатывал его начальник оперативного отдела подполковник Л. М. Крылов. Он заступил на этот пост в мае 1942 года. И надо сказать, очень быстро вошел в курс дела. А до Леонида Михайловича нам, как мне рассказали, на начальников оперотдела не очень-то везло. Они часто менялись, а подчас приходили и такие, которые просто не справлялись со своими обязанностями, и их переводили на другую работу. Подполковник Крылов, имея хорошую штабную подготовку, опыт командования соединением, сумел в довольно короткое время сплотить отдел, изучить сильные и слабые стороны каждого работника и затем правильно использовать его на наиболее подходящем участке.