— За что ты извиняешься? За что именно?
— Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя менее ценной для меня. Я люблю тебя, Анна. Люблю тебя так же сильно, как и мальчиков, — морщины на его лице стали глубже. — Но, детка, я не могу смотреть на то, как ты занимаешься тем, что может причинить тебе боль. Или убить.
Прежде чем Анна смогла бы выставить его из своего дома, со стороны кухни донеслось тихое рычание.
Он обернулся.
Ее мать вышла вперед. Она ударила своего любимого мужа в живот так сильно, что он охнул.
У Анны отвисла челюсть.
— Ты — лицемер, — мать просто кричала. — Когда я возражала против того, чтобы Тревис и Гаррисон играли в футбол, занимались каратэ и уходили на службу, ты говорил мне: «Смирись, Элейн. Будь стойкой». Ты твердил, что хорошие родители позволяют детям выпорхнуть из гнезда и поддерживают их, куда бы их не привели их сердца. Ты уверял меня, что я трусиха.
— Но… но…
— И кто тут трус? — мама ударила его снова, даже сильнее в этот раз.
Стоявший у двери Тревис хохотал, как сумасшедший.
Прикрыв рот рукой, Бен пытался скрыть веселье из уважения к ее отцу.
— Элейн, — запротестовал отец.
Ее крохотная мама проигнорировала его и повернулась нежно обнять Анну.
— Ты цела, дорогая? — этот же вопрос она задавала своим мальчикам, когда они возвращались со спорта или войны.
Анна едва сдержала слезы.
— Я в порядке, — прошептала она.
Мать отступила и нахмурилась, глядя на синяк на ее лице.
— Приложи к нему лед, дорогая, — она посмотрела на сложенные на полу тела. — Отличная работа. Я всегда знала, что ты можешь сама справиться, не хуже, чем мальчики.
— Спасибо, мам.
Ее мать повернулась к своему мужу.
— Стефан, мы сейчас же идем домой. Надо поговорить.
Он выглядел так, будто она пригласила его на его собственную казнь
Чувство юмора Анны в итоге сдалось и пробудилось.
— Звучит отлично. Папа, если и когда мама тебя простит, я тоже тебя прощу.
Когда он открыл рот, чтобы возразить, она посмотрела на него ледяным взглядом, который годами заставлял сабмиссивов умолкнуть, и махнула рукой в сторону двери.
— Протест отклонен.
Когда они уходили, мама ей подмигнула.
Затем Анна повернулась к Тревису.
— Господи, сестренка, напомни мне никогда тебя не бесить. У меня просто яйца сжались от страха.
Она вздохнула.
— На самом деле я не хочу слышать рассказы о яйцах своего брата, спасибо тебе большое.
Когда Бен фыркнул, она улыбнулась, а потом указала на злоумышленников.
— Можешь взять на себя охрану плохих парней вместе с Тревисом, пока я улажу все формальности?
— С удовольствием.
Она внимательно смотрела на него с минуту. Сильный. Смелый. Он не должен был демонстрировать силу, чтобы доказать свою смелость. Он и так это знал. Он знал, кто он такой, и был доволен этим знанием.
Поэтому он мог позволить ей быть такой, какая она есть.
Как она может сделать меньшее в ответ?
И он поделился с ней своим плохим парнем. И по-настоящему был рад поделиться.
У нее было чувство, что они просто отлично разделили бы друг с другом и многие другие вещи.
Например, ребенка.
Или жизнь.
В комнату вошли копы, один из них оценил взглядом обстановку и принялся звонить в скорую. Другой стоял в дверях и разговаривал с Джессикой.
Рауль тараном протолкнулся мимо него и прошел в гостиную.
Ким покачала головой, глядя на него.
— Ты опоздал.
Мгновение его взгляд задержался на валяющихся на полу огромных мужиках.
— Ты пострадала, gatita? — он внимательно осмотрел Ким в поисках повреждений.
— Я в порядке.
— Взломщики?
— Абьюзер, искавший приют для женщин, переживших насилие, — объяснила Ким.
Его лицо потемнело от ярости. Тем не менее, он привлек ее к себе с большой осторожностью. Его цепкий взгляд остановился на царапине на подбородке Узури, затем он проверил Джессику, а в конце задержался на щеке Анны.
— С тобой все в порядке?
— Мы все легко отделались. И Ким держалась молодцом. На самом деле у нее отличный удар.
Ким засияла от похвалы.
— Но такие ситуации возвращают в прошлое… — Анна замолчала, но он уловил, что она имела в виду. Расправа могла воскресить ночные кошмары из прошлого сабы.
Он понимающе кивнул.
Анна посмотрела на подругу.
— Ким, прости меня.
— За что? — спросила Ким.
— Из-за моей работы в приюте ты оказалась в опасности. — Хотя она не могла понять, как ублюдки нашли ее дом.