— Это меня устраивает.
— Возможно, будет здорово жить с кем-то, кто не раб. Я нравлюсь тебе не только как Госпожа, но и как Анна. С тобой я могу расслабиться.
Она подалась верх, чтобы поцеловать его губы — эти твердые и умелые губы. Господи, она скучала по поцелуям с ним, тосковала по тому, как он заставлял ее чувствовать себя одновременно нежной и сильной, как во времена, когда она каталась на Клайдесдейле, зная, что огромная лошадь могла бы с легкостью убить ее, если бы захотела.
Через минуту или около того она села обратно. Не сводя с него глаз, Анна отважилась выйти еще дальше за пределы зоны комфорта.
— Хочешь… хочешь ко мне переехать?
Он не задержался с ответом:
— Черт, да. Я люблю тебя, Анна.
Ее сердце остановилось и, казалось, увеличилось в размерах, пока не заполнило всю грудь. Он сказал это.
— Бен, — едва слышно произнесла она и сморгнула слезы. Чертовы гормоны.
Он погладил ее по щеке своей огромной ладонью.
— Раз мы все выяснили, могу я теперь просить свою Госпожу отвести меня в спальню и наказать?
— Думаю, я смогу втиснуть тебя в свой плотный график, — она опечалилась еще раз, осознав, что у нее больше нет какого-либо графика, как и работы в целом. Затем она просто оттеснила свои печальные мысли под натиском нарастающего зова желания.
Анна встала и потянула его за собой, заставив подняться. Когда она вела его вверх по лестнице, ее нервы искрили, словно в них били молнии.
На пол упала ее одежда. Как и его.
Чувствуя липкость пота и крови на коже, она решила в первую очередь пойти в ванную.
Он покорно последовал за ней в мраморную душевую. Ранее она обучила его, как следует мыть ее, и сейчас он уверенно принял на себя эту задачу, массируя ее затылок и шею, намыливая шампунем и промывая ее волосы.
Его огромные руки были удивительно нежными, когда он мыл ее тело, целуя каждую боевую отметину. Он провел губами по ноющим синякам на ее лице и бедре и по тем, что появились на ее руках, из-за того, что она блокировала удары.
При виде его потемневшего лица ее сердце растаяло. Он верил в то, что она может сама о себе позаботиться, и теперь она могла принять его опеку как подарок.
Когда он закончил, она взяла у него мыло и сделала то же самое для него. Его влажные волосы спутались, спадая на крепкие мускулистые плечи.
Она спустилась ниже. Встречала ли она когда-нибудь мужчину с такой великолепной спиной? Она провела пальцами по буграм и впадинам каждой мышцы.
Анна целовала его шею, вдыхая чистый аромат. Покрытые волосками его грудные мышцы напрягались от ее прикосновений. Соски сжались. А когда она нежно оглаживала и считала кубики на его животе по одному — восемь, — она услышала, как он заскрипел зубами.
В конце концов, она добралась до члена и очень аккуратно постриженных вокруг него волос. Такое усердие должно быть вознаграждено.
— Очень хорошо, Бенджамин, — она провела пальцем вокруг основания.
Он издал приятный гортанный звук.
В этот момент ее и саму переполняло желание.
— Я слышала, что эту часть тела нужно держать в идеальном порядке. Я сделаю все, что смогу.
В начале она намылила его стоящий член, наслаждаясь скользкой шелковистостью и тем, как он пытался выскочить из ее хватки.
Его яйца, с легким пушком, казались тяжелыми и мощными в ее ладонях. Она фыркнула. Очень мощными, на самом деле.
— Думаю, я чист, Госпожа, — пробормотал он и оперся рукой о стену.
Ее клитор пульсировал от возбуждения, и вся нижняя часть тела пылала желанием, чтобы Бен вошел в нее. Но больше всего ее сердце хотело, чтобы он обнял и поцеловал Анну. Она хотела дышать им, зарываться в его силу, обнимать его и дарить уют в ответ.
Но не сейчас. Госпожа сильнее этого порыва. И у нее была… потребность вывести его за пределы границ.
— Мэм, — рыкнул он.
— Скоро, мой тигр. Ты почти чист, — она подняла варежку-мочалку с низкой скамьи и начала мыть ей его член. Сначала нежно, а потом немного более энергично, пока он не застонал, пытаясь сохранить над собой контроль.
Чудесно. Ее тело гудело от желания, горячий душ казался прохладнее, чем жар ее кожи.
В кровати она заставила его вытянуться. Его бедный красный член стоял прямо как флагшток.
— Ты хочешь, чтобы я была сверху, правда? — спросила она, размазывая предэякулят по головке.
Ох, как здорово было все контролировать самой, как забавно дразнить и подкалывать сторожевого пса.
И как же она его любила. Не в силах устоять, она наклонилась и поцеловала его. Он полностью и без остатка отдался ей, даже когда его ладони провели по ее плечам, оглаживая и лаская грудь.