Бен видел её дом. Она медленно отхлебнула кофе и замерла. Он подумал, что она богата? Не поэтому ли он практически заставил ее доминировать над ним в прошлые выходные? Эта мысль придала неприятный привкус прекрасной сцене, разделенной ими в тот вечер.
Но нет. Это вряд ли. Может, они и общались только на уровне «здравствуйте — до свидания», но она «знала» Бена не один год. Как и Зет. Владелец «Царства Теней» был не только эмпатом, но и психологом. Бен не удержался бы на этой работе, если бы ему не доверяли.
Анна сморщила нос. Так много неубедительных отговорок для того, чтобы обесценить ту сцену. И причина этому ее обеспокоенность тем, что она сделала. С Беном.
Потому что она почувствовала настоящий восторг, когда он подчинился ей, и такое же чувство нахлынуло у нее, когда он кончил. Они оба были захвачены моментом и друг другом. Она чувствовала каждое его движение, каждый вздох, каждое сокращение мышц.
А у этого мужчины были мышцы. Вспомнив об этом, внизу ее живота разлилось тепло. Когда он поднял руки вверх и ухватился за рукоятки, его предплечья напряглись, вены стали заметней, и так захотелось по ним провести языком. Его трапециевидные мышцы бугрились, мышцы спины прорисовывались четкими линиями, а длинные мышцы вдоль позвоночника казались железными.
И у него был просто великолепный член, абсолютно соответствующий пропорциям мощного тела.
Секс с ним был бы сравним с кружкой крепкого кофе с шоколадом: несомненный кайф с аппетитным послевкусием.
Разве не странно, насколько её удовлетворила такая легкая сцена? Она не проводила сессии с таким малым количеством причиняемой боли уже… уже много лет. И все же она осталась абсолютно довольной.
Но, даже если он был заинтересован в продолжении, она — нет. Она не играла с новичками в «теме», особенно с такими, как он, которые понятия не имели, во что ввязываются. Мужчина был ванильным. И он работает на Зета — он не тот, кого можно превратить в своего раба.
Кроме того, она чувствовала неловкость от эмоций, которые испытывала рядом с ним. Этого она точно не хотела.
Если исключить то, что в данный момент у нее не было раба, ее жизнь была именно такой, о которой она мечтала. Потрясающая работа с гибким графиком. Великолепный дом. И когда она найдет себе молодого парня, который станет ее рабом, все условия ее идеальной жизни будут достигнуты.
Кстати о работе, ей пора выдвигаться.
В основном она работала днем, разыскивая беглецов с помощью компьютера и телефона, стучась в двери и задерживая сбежавших. Но чаще всего задержание самых неуловимых беглецов из-под залога подразумевало работу по ночам. Сегодня добычей команды станет гнусный наркоторговец, которого засекли в районе Ленд О'Лейк. Команда разделится и нанесет несколько одновременных визитов к его ближайшим приятелям, которые могут его укрывать.
Анна взглянула на темные тучи и вздохнула.
* * * *
В тот же вечер, промокнув до нитки и испытывая все большее раздражение с каждой минутой, Анна постучала в дверь человека, сбежавшего из-под залога. Скрытый под одеждой бронежилет, промокший до нитки? Очень тяжелая ноша.
Седовласая женщина, открывшая дверь, увидела темно-зеленую футболку-поло Анны с логотипом фирмы «Залоговые обязательства» и ремень с кобурой, в которых лежали Смит-Вессон 38 калибра и электрошокер. На ее лице отразился испуг.
Откинув с лица мокрые волосы, Анна заговорила громким и четким голосом, чтобы ее было слышно сквозь раскаты грома и шум ветра и дождя. Сомнительно, что беглец шатался где-то на улице в такую бурю.
— Мэм, с прискорбием сообщаю, что ваш сын пропустил дату слушания. Он здесь?
— А… Нет… нет, его нет.
Бедная женщина. Миссис Виллер оказалась в безвыходной ситуации. Неважно, как сильно мать хотела защитить своего отпрыска, некоторые дети делали это абсолютно невозможным.
К тому же эта дама была очень плохой лгуньей.
Сочувствие смягчило голос Анны, когда за спиной она дала знак рукой команде быть наготове.
— Миссис Виллер, вы заложили свой дом, чтобы обеспечить залог для сына. Мне очень жаль, но, если Эдвард не проследует с нами, вы потеряете крышу над головой.
Лицо женщины побледнело.
— Я не могу позволить себе потерять…
Боже, это была самая грустная часть работы — наблюдать, как преступники подставляли под удар собственную семью.
— Вы сделали всё, что в ваших силах, — Анна усилила командные нотки в своём голосе, вложив те самые интонации, при звуке которых рабы без раздумий становились на колени. — А теперь впустите нас, мэм.