— Мой отец был профессиональным военным, очень старомодным человеком. Он верил в то, что девочек нужно защищать. Они не могут драться, и его дочка, конечно, не должна делать ничего такого, что могло бы причинить ей боль.
— К черту все, — через секунду Оливия указала пальцем на Анну и ухмыльнулась. — Итак, из-за того, что твой отец хотел защитить тебя, ты тут же занялась опасной работой. Сначала морская пехота, а потом и работа копом.
Ошеломленная Анна уставилась на нее.
— Я… я никогда не думала о своем выборе карьеры в таком ключе, но, — она отсалютовала Оливии, — возможно, отчасти это правда. — Хотя ген чрезмерной защиты, который доминировал в ее семье, вероятно, также сыграл свою роль.
— Я знала, что ты была офицером полиции, но морпехом? — Узури вытаращила глаза.
— У тебя была тяжелая работа, — добавила Ким. — Итак, охота за головами веселее, чем быть полицейским?
— Не совсем. — Ее братья и Дэн, офицер полиции из «Царства Теней», выяснили, почему она ушла из правоохранительных органов, но она никогда ни с кем это не обсуждала. Но… здесь… здесь она могла делиться и получить огромную порцию сочувствия. Осознание этого вызвало комок в ее горле.
Она откашлялась, чувствуя себя так, словно вскрыла старую рану.
— Мне нравилось быть офицером полиции, и я думала, что мне понравятся люди, с которыми я буду работать. К сожалению, в участке, куда меня определили, если у тебя не было яиц, то ты всех бесил. — Она изобразила плаксивый голос лейтенанта: — «Женщины-полицейские подвергают риску настоящих полицейских и занимают рабочие места, необходимые мужчинам, чтобы содержать свои семьи». — По мнению лейтенанта, женщины-офицеры годились только для того, чтобы приносить кофе или, возможно, заниматься «висяками[5]».
— О, это действительно отстой, — сказала Салли.
— Мужчины могут быть отстойными, — пробормотала Ким.
— Значит, ты послала их к черту, — одобрительно заключила Оливия.
— Ты завязала им яйца в форму кренделя перед уходом? — спросила Линда, и все расхохотались.
— Если бы я это сделала, то чувствовала бы себя сейчас намного лучше. — Но с годами, по-видимому, разочарование и обида ослабли. Она знала, кто она. На что она способна. И доказывала это себе снова и снова.
— Тебе нравилось ловить мошенников? Поэтому ты стала охотником за головами? — спросила Узури.
— Да, мне нравится погоня. Хотя у меня есть лицензия частного детектива, и время от времени я берусь за дела по просьбе друзей. Я предпочитаю просто посадить плохого парня в тюрьму, независимо от того, делаю ли я это как полицейский или как охотник за головами.
Больше всего, помимо Роберта, в работе охотника за головами ее бесило то, что ее дяди старались удержать ее в офисе, не давая рисковать собой на улицах.
— Остальные тебя не дискриминируют за то, что ты женщина? — спросила Салли.
— Не в таких в масштабах. Я возглавляю команду по поиску беглецов, — она усмехнулась. — И, хотя я не потерплю, чтобы меня считали менее компетентной, чем мужчину, мне изредка приходится доказывать это кулаками.
Линда, мать двоих взрослых детей, понимающе улыбнулась.
— Держу пари, ты дралась из-за этого еще в начальной школе.
— Я приходила домой с фингалом под глазом и синяками на теле чаще, чем оба мои брата вместе взятые, — Анна усмехнулась. Оглядываясь назад, теперь уже без злости, она должна признать, что ее детство прошло неплохо.
— Мне не нравится жестокость, — прошептала Узури, глядя затравленным взглядом.
Анна смягчила голос. Поделись с нами, Узури.
— Тебе приходилось с кем-то драться?
— Нет. Я не умею, — Узури вжалась в подушки.
Анна посмотрела на Оливию, и та постучала по часам на руке… крайний срок, который Зет установил для Узури, скоро должен был наступить, и тогда они с этим разберутся.
— Я тоже не бросалась в драку в свое время, — Бет обняла Узури за плечи. Бывший муж Бет оставил ей шрамы, которые никогда не исчезнут. — Но я этому научилась.
Салли обняла Узури с другой стороны.
— Ты собираешься присоединиться к нашим занятиям по самообороне? Джессика не сможет ходить какое-то время, а Кари из-за ребенка посещает занятия через раз. Было бы хорошо, если бы пришел еще один человек.
— Может быть, — сказала Узури. Но, судя по тону, было понятно, что «может быть» означает «нет».
Будучи слишком мягкосердечной, чтобы настаивать, Салли сменила тему.
— Кстати, завтра днем ты сидишь с ребенком?