— Мы собирались ждать тебя здесь, — голос Полли дрогнул.
— И как долго вы собирались меня ждать, интересно знать? А если бы меня убили, что бы вы делали?
— Ну… мы решили, что на рассвете войдём внутрь…
— Внутрь? На рассвете? И что дальше? Смотри, сколько здесь народу! Что вы собирались предпринять, я тебя спрашиваю?! Какой был план?
На Полли было жалко смотреть. Но дроу смотрели, и от этого ей было ещё хуже. Тати и Тони отступили за спину подруги, так что весь Элинин гнев выплеснулся на Поллианну.
Лоркан и Ингерам переглянулись, красноречиво подняв брови. О чём говорит Элина? О плане?! На закате она сама без всякого плана ворвалась в катакомбы дроу с арбалетом наперевес. Хотя, конечно, напоминать об этом женщине, которая выпотрошила матрону клана, никто бы не рискнул. Элинин гнев утих так же быстро, как и вспыхнул:
— Больше так не делайте. Всё могло кончиться гораздо хуже. Тони, где ты там прячешься? Твой знакомец впустит нас в город или придётся ждать до утра, пока ворота откроются?
— Наверное, впустит, — пробормотал молодой пекарь, — но столько дроу…
— Дроу сегодня в город не пойдут, за исключением Рэйшена, конечно.
— Тогда впустит.
— Я приятелю твоему ещё и королевскую бумагу покажу. Пусть не волнуется, всё по закону. А в течение дня я выхлопочу у префекта разрешение на свободный вход в город для клана.
Фаирн лучилась довольством — Элина даже в предрассветной мгле ощущала это. Фаирн радовалась, что всё закончилось благополучно, что убийств больше не будет, а то, которое свершилось, — свершилось чужими руками… Может, для клана Эльгиниррок теперь что-то изменится к лучшему.
Уже в караван-сарае Элина почувствовала, что вот-вот свалится от усталости. Оказывается, убивать — нелёгкая профессия. Ничего, сейчас можно будет лечь и спать весь день… Из задумчивости Элину вывел голос Рэйшена:
— А где моя комната?
Элина вначале решила, что ослышалась.
— Зайди, Рэйшен, поговорим, — Элина сделала приглашающий жест в сторону своей двери.
— Я никуда не пойду, — упёрся дроу. — Есть здесь свободная комната или нет?!
На шум прибежали заспанные гномы из обслуги. Тати, Полли и Тони принялись тараторить на все лады, упрашивая Рэйшена успокоиться. Руфус незаметно юркнул к себе в комнату… Разгорался скандал. Чтобы погасить его, Элина негромко спросила у старшего из гномов:
— Найдётся комната?
— Конечно, дара, как раз рядом имеется…
— Нет! — резко оборвал гнома Рэйшен. — Подальше отсюда!
Гном вопросительно глянул на Элину, и та в ответ кивнула. Рэйшена куда-то проводили, но у Элины не было сил проверять, как он там устроился. Рэйшен, кажет, был этим очень доволен.
— Ты, дара, сама-то не ранена? Я велю принести тебе горячей воды, — потихоньку сказал старший гном, — у тебя лицо и руки в крови. И одежду бы тебе почистить.
— Это не моя кровь, — Элина, брезгливо сморщив нос, оглядела свою форму. — А за воду спасибо. Одежду и впрямь хорошо бы почистить…
Полли, Тати и Тони засобирались домой. Лоркан, оценив скромные возможности сына пекаря, вызвался проводить их.
— Ингерам, пойдёшь со мной?
— Нет уж, — мотнул головой тот. — Лучше останусь тут.
Ингерам прекрасно помнил, что произошло на постоялом дворе Клодии, и ни за какие коврижки не желал снова там оказаться. Там его помнили как дезертира, клеветника и предателя, и бывший лейтенант Лесной стражи не хотел, чтобы Руфус и в особенности Лоркан об этом узнали.
Рэйшен грубо захлопнул дверь перед носом гномов, провожавших его, и прислушался. Гномы немного потоптались под дверью и убрались. Всё стихло. Рэйшен ждал знакомых быстрых шагов, ждал стука в дверь… Он ждал женщину с окровавленным лицом и руками, чтобы крикнуть ей через дверь:
— Убирайся, я не хочу тебя видеть!
Он хотел обвинить её в том, что она пришла слишком поздно… таких унижений Рэйшен не переживал даже в казарменной юности. Плечи и спина болели. Инафай не поскупилась на удары плёткой, приговаривая, что это научит Рэйшена быть послушным мальчиком. Послушным мальчиком его сделал кляп и оковы. Рэйшена передёрнуло. Всё, что последовало за поркой, казалось бесконечным кошмаром. Осквернением. Правду ли сказала Инафай о своей возможной беременности? Именно после этих слов Элина как с цепи сорвалась. Рэйшен самодовольно усмехнулся, тряхнул волосами и тут же пожалел об этом: подлый Тахирджон знатно приложил его по голове.