— А мы когда вернёмся?
Элина вздохнула. Она сама не знала, но явно не скоро.
— Рэйшен, если хочешь, поезжай в столицу с этим Лонвалем…
— Не хочу. На что мне эта столица? А сама-то ты куда хочешь?
— У меня уже нет права хотеть. Мне надо дождаться реакции короля на всё произошедшее. Лонваль напишет письмо отцу, — Элина не удержалась от подколки, — твоей любимой гномьей почтой. А казначей найдёт способ доложить королю. Короче, карту надо бы составить… Ну, карту территорий клана Эльгиниррок. А теперь ещё надо изловить Гвенедд… И этот клятый Тахирджон, жаль, что Дэвлин его не поймал тогда…
— А я думал, что в Жадвиль придётся ехать, — неожиданно сказал Рэйшен. — Если Талула добыла яд для короля, её тоже судить надо. И повесить.
— Надо, — вяло согласилась Элина. — А тебе её не жалко? Вы всё-таки долго были вместе и всё такое…
— Да ну, — отмахнулся Рэйшен, — когда это было…
— Но мы не можем ехать ни в Жадвиль, ни в Глорк, пока у меня на хвосте сидит Гвенедд со своей собачкой Тахирджоном. Они будут пытаться меня убить снова и снова. И однажды достанут. Тахирджон прикрывается кровной местью, я его, конечно, понимаю. А Гвенедд хочет получить тебя обратно. И вернуть в свой клан. Думаю, её отцу ты больше нужен как солдат, неспроста он тут территории разведывает.
— Ну и фантазия у тебя, Эли! — изумился Рэйшен. — Надо ж такое придумать!
— Нет у меня больше сил придумывать. Домой хочу. Устала, еле ноги тягаю.
Рэйшен готов был нести её на руках до караван-сарая, но Элина, конечно, ни о чём его не попросила и даже не опёрлась на его руку, подставленную как бы невзначай. Это было понятно: после язвительных слов Дэвлина Элина не хотела показывать свою слабость. В точности как дроу.
Келе вернулся поздно, потому что ждал, пока девушка в швейной мастерской закончит возиться с Элининой формой. Работы оказалось много: на одежде засохла кровь и грязь, но стирать возможности не было, и девушка-мастерица отчищала ткань как могла. Потом требовалось аккуратно зашить рукав и бок, которые поспешно распарывали у лекарей. А так как девушка оказалась не только мастеровитой, но и любопытной, работа вперемежку с беседой продлилась до вечера.
Держа в руках свёрнутую хозяйскую форму, Келе шагал по караван-сараю и думал, что, пожалуй, свобода — это не так уж плохо, как ему показалось вначале. За знакомой дверью слышались голоса. Келе навострил уши и, узнав оба голоса, сразу поник. С Элиной пришёл Рэйшен. Привкус свободы оказался с горчинкой.
— А, явился! — Рэйшен говорил так, будто это он был хозяином Келе. — Тебя только за смертью посылать.
Келе глядел на хозяйку: лицо бледное, уставшее, под глазами залегли тени. Ей бы прилечь, отдохнуть. Или вина горячего со специями. Неужели Рэйшен этого не видит? А если не видит, значит, Келе сделает всё сам. Хозяйка внимательная, она оценит и поймёт, кто старается ради неё, а кто…
— Брось эти тряпки! — продолжал командовать Рэйшен. — Надо воды тёплой принести. И бинтов.
Келеах тонко улыбнулся, убедился, что Рэйшен видел эту полуулыбку и взъярился, и лишь тогда положил Элинину форму и вышел. Рэйшена он боялся, но знал, что при Элине не посмеет ничего сделать.
— Эли, выгони его! Достали эти его ухмылочки!
Элина, уставшая до полусмерти, нашла в себе силы съязвить:
— А что не так? Ухмылочки не нравятся? А когда ты вот так же ухмылялся в лицо Витерию, король почему-то не спешил тебя выгнать! А он тебя так же недолюбливает…
Рэйшен прекрасно помнил, как Элина унижалась перед Витерием, умоляя его не трогать дроу. Поэтому сейчас дроу лишь шумно выдохнул и произнёс:
— Надеюсь, этот болван способен хоть воды принести… У тебя повязка присохла, отдирать больно будет.
Руфус возвращался от лекарей, немного успокоившись. Первый восторг по поводу чудесного "излечения" утих, и теперь молодой человек обдумывал слова, подслушанные у гномов. Почему Эдилер хочет сколотить свою, гномью дружину по охране порядка на улицах? Ну, подумаешь, у Лориллы вырвали в толчее сумку из рук, так в родном Жадвиле такое было сплошь и рядом, да и в Глорке надо было держать ушки на макушке. Тем более, что Лоркан сумку нашёл и вернул хозяйке.
И какая связь между порядком на улицах и налогами, что собирает король? Отец Руфуса тоже считал, что король берёт себе слишком много. Хватит, мол, кормить столицу, надо и себе чуть-чуть оставлять. Вообще в налогах и податях Руфус не разбирался, а отец не спешил ничего ему объяснять.
И отчего Лорилла так отговаривала своего мужа от создания гномьей стражи? У кого бы спросить? Лоркан, как обычно, лишь обругает. Ингерам тоже не слишком разбирается в таких вещах. Дроу Руфус даже в расчёт не брал. Келеах понятия не имеет о мироустройстве, а Рэйшен… Тоже не имеет. Спрашивать надо у Элины. Отец её терпеть не мог, но считал, что она хитра и опасна. Значит, она сможет объяснить, что тут происходит. Заодно и порадуется за Руфуса и его здоровье.