Жрец не церемонился в святая святых врага. Хватал сосуды и бил их, заливая построения красками, маслом, кровью и всем, что ещё попадалось. Скидывал мертвецов на светящиеся линии, нарушая сложнейшие структуры. Те линии, что были не нарисованы, а высечены в камне, искажал бросками тяжёлых предметов, в качестве которых использовал обломки мебели и реактивы.
И ни в коем случае не прикасался ни к каким узорам и ни к каким предметам, которые не мог опознать. Ту неудачную нежить, которая попыталась выразить неудовольствие его варварским подходом, мимоходом успокаивал мечом. Клинок же и обнаружил искомое.
Без всякого предупреждения, Ветер Смерти вдруг дёрнулся и едва не вывернулся из руки. Сину пришлось практически бежать туда, куда увлекало его оружие, по пути стараясь наступать только на чистые участки пола. Мысль о том, что клинок мог выйти из-под контроля, лишь на миг мелькнула и была поспешно отброшена.
Первое, что служитель увидел на столе в дальнем углу — очень знакомый фиал. Пустой. Неудивительно, что Повелителю мёртвых Супруг Смерти потребовался живым. Как ещё он мог обновить запас крови Госпожи?
Печать была здесь же, высеченная на ровном участке пола. Син с первого взгляда понял, что нашёл то, что требовалось. Очень похоже на печать первого посвящения — но искажённую и перекрученную. Неглубокая канавка, заполненная не сворачивающейся священной кровью, всё построение — с ладонь размером. Искал бы ещё не меньше часа.
Жрец попытался прикоснуться к Печати Отторжения — и не смог. Незримая стена отгораживала магический барельеф от всего мира со всех сторон. Невидимая колонна не пропускала брошенные предметы, и не поддавалась могущественному мечу. Даже выпущенная в упор струя крови разлетелась бессильными брызгами.
— Не получится, — в голосе подходящего некроманта было немало раздражения. — Это место больше не принадлежит нашему миру. Но и твоя хозяйка не дотянется сюда. Мне пришлось проводить некоторые ритуалы в другом месте — даже я не способен уже сломать эту печать.
Син пытался повернуться, но тело как будто стянули незримые узы. Меч шевельнулся в застывшей руке, но замер, подчинившись мысленной команде хозяина: «Подожди, пока не приблизится».
Шум боя приблизился, то ли уже свалили трон, то ли кто-то дерётся прямо в коридоре. Неторопливые шаги некроманта то приближались, то отдалялись. Что-то звякало, что-то шелестело.
— Варвар… Дикарь… Хорошо хоть, поджечь не успел… Всё самому, сплошные идиоты… Даже лабораторию защитить не в состоянии…
Наконец, всё ещё окружённая мутным покровом баньши, смутная фигура объявилась слева. «Не торопись. Когда отвернётся».
— Ну вот, хоть ты и осложнил мне задачу, всё готово! Сейчас разгоню лишние души, а вот жричку, пожалуй, оставлю себе. Очень интересный вариант высшей нежити. Да и тебе не так скучно будет на алтаре.
Светящаяся растительная плеть хлестнула сзади по грязной сфере, пытаясь пробиться к Повелителю. Мутная защита прогнулась, мучительно застонала на два голоса, но выдержала. Маг удивлённо оглянулся, и кровавая струя сорвалась с клинка и плеснула раньше, чем служитель успел отдать приказ. На сей раз защитная сфера лопнула, оседая безобидными клочьями серого тумана.
Плющ захлестнулся вокруг шеи некроманта и увлёк его назад. Что-то со стуком и звоном выпало из рук мага и покатилось по полу. По-прежнему неподвижный Син напряжённо прислушивался. Служитель Жизни появился очень кстати. И, возможно, его покровитель сможет справиться с печатью.
Позади что-то полыхнуло, спине стало на миг очень горячо. Схватка позади разгорелась не на шутку. Удары перемежались с невнятными возгласами, накатило ощущение холода, а затем, почти без перерыва — оглушительный грохот, с неприятной дрожью по телу и волосами, вставшими дыбом. Син всерьёз встревожился. По своему опыту он отлично знал, что опытный маг с обширным арсеналом обязательно найдёт заклинание, от которого божество не сможет защитить служителя.
Если бы он только смог что-то сделать с печатью…
Кровь. Кровь богини, часть её могущества, растворённая в человеческой крови высшего жреца. Если бы только он мог хотя бы ненадолго покинуть зону отторжения, призвал бы Госпожу и набрал немного крови… Но ведь именно ею они пробуждали его меч, клинок, обретший возможность призывать пролитую им кровь.
«Ты можешь призвать мою кровь? Ту, которой мы поили тебя с Госпожой?»