Аудиенция состоялась в зале, которая, очевидно, в обычное время использовалась для проведения обедов. В одном из углов залы стоял круглый стол, на котором были разложены всевозможные драгоценности и ювелирные изделия. Стулья были отодвинуты от стола и расставлены вдоль стен залы, а на них были разложены рулоны самых изысканных тканей, украшений и скульптур. На стенах были развешаны всевозможные платья, рядом с которыми стояли взволнованные владельцы или творцы этих произведений портновского искусства. Казалось, присутствовавшие были допущены в святая святых королевской сокровищницы, в самый центр, в самое главное помещение казны монарха. Роскошные ковры и государственные штандарты, украшавшие стены залы, казались серыми по сравнению с многоцветьем выставленных для обозрения товаров.
Лучи солнца проникали в залу через огромные окна, выходившие во внутренний двор замка, и наполняли все ее пространство искрящимся светом.
Как и многие другие, Реган сначала занялся поисками своего собственного товара, который был отдан для официального его представления королеве, чтобы сравнить его с другими подобными. Однако никаких других изделий из серебра с драгоценными камнями в зале не было.
Вдруг в зале наступила полная тишина. Взоры всех присутствовавших обратились на входную дверь, в проеме которой появился важный и безукоризненно одетый слуга, возвестивший:
- Господа, внимание! Их Величества Король и Королева!
В залу вошли Пароккан и его супруга Амарино, шедшая с ним под руку. Все склонились перед ними в приветственном поклоне. Реган сделал то же самое совершенно машинально, так как у него голова шла кругом от великолепия и пышности приема.
Королева оказалась самой красивой из всех женщин, которых когда-либо знал или видел Реган. Она была стройная и небольшого роста, одета была в изящное платье голубого цвета, прекрасно на ней сидевшее. Роскошные белые с золотым оттенком волосы были уложены в великолепную прическу. Черты ее овального лица были изящны, и это изящество линий мягко, ненавязчиво, но с полной очевидностью подчеркивалось необычайно большими и выразительными глазами цвета фиалок, взгляд которых охватил сразу всю залу и пленил всех находившихся в ней. Пристальный взор королевы задерживался на несколько секунд на каждом лице. Когда очередь дошла до Регана, то совершенно подсознательно и неожиданно для него самого его глаза непонятным образом оказались в полном подчинении чарующего и как бы дурманящего взгляда королевы и никак не могли оторваться от ее глаз. Не имея сил стряхнуть с себя это оцепенение, Реган почувствовал странную дрожь во всем теле, а также какую-то незащищенность и даже безволие.
Амарино улыбнулась и отошла от Регана к другим, но даже после этого оцепенение его не прошло. Когда заговорил Пароккан, то звук его голоса оказался полной неожиданностью для Регана, который, будто завороженный, не сразу понял, от кого исходит этот голос, что он произносит и вообще зачем звучит здесь. Король оказался коренастым мужчиной с крепким мускулистым телом и военной выправкой, шатен с голубыми глазами. Рядом с королевой он казался на несколько лет ее моложе и производил впечатление совершенно никчемного и никуда не пригодного человека.
- Господа, добро пожаловать. Как вам известно, наша коронация состоится через несколько дней, и нам предстоит еще сделать многое, чтобы хорошо подготовиться к ней. Церемонию эту необходимо провести подобающим образом и сделать ее вполне достойной такого важного события и моей дорогой супруги и королевы.
Пароккан преданно взглянул на Амарино, которая улыбнулась ему в ответ.
"Я нисколько не удивлюсь, если окажется, что он одурманен или загипнотизирован", - подумал Реган.
- Благодарю вас за то, что вы, не пожалев трудов, оказали нам почтение и любовь, проявили внимание к нашим заботам и представили нам для выбора все с мое лучшее, что у вас имеется. Уверяю вас, мы не останемся в долгу перед вами и сумеем достойно отблагодарить, если ваши товары будут отвечать высоким требованиям, соответствующим этому торжественному событию. Я никогда бы не простил себе, если бы не предоставил моей любимой супруге и королеве полную свободу и право выбора, тем более, что она несравненно больший знаток и ценитель столь изящных предметов, чем я.
Среди присутствовавших прошел вежливый и одобрительный смешок.
- Дорогая, прошу начинать! - предложил Пароккан своей супруге Амарино, обведя широким жестом руки разложенные в зале товары.
Сопровождаемая королем Парокканом и главным казначеем Корзеном, угодливо прислуживавшим им обоим, Амарино начала обход выставки-продажи. Когда что-либо привлекало ее внимание, главный казначей подзывал владельца этого товара, с тем чтобы он давал соответствующие пояснения и ответы на вопросы, интересовавшие королеву, и если они удовлетворяли Амарино, то владельца подводили к соответствующему помощнику главного казначея для завершения сделки и окончательного оформления купли-продажи. Пароккан разговаривал любезно, держался приветливо и ни единым словом не мешал выбору королевы.
Реган терпеливо ждал, затаив дыхание, когда королева приблизится к тому месту стола, где лежал его товар. Не успела Амарино подойти к драгоценностям советника, как они тут же привлекли ее внимание и почти сразу вслед за этим она устремила свой пристальный взор на взволнованное лицо Регана, который выступил вперед на несколько шагов, давая понять, что он и есть владелец этих ювелирных изделий. Королева снова взглянула на драгоценности и затем прошлась вдоль стола, как бы желая сравнить эти предметы роскоши с другими аналогичными, но ничего подобного не обнаружила.
Реган был ошеломлен. "Не может быть, - думал про себя советник взволнованно. - Здесь ничего более достойного нет. Неужели ей они не понравились?!" Набравшись все же терпения, Реган внимательно следил, как Амарино рассматривала предметы, разложенные на столе. Когда она стала разговаривать с очередным владельцем какого-то приглянувшегося ей товара, королева мельком взглянула еще раз на Регана, а потом еще раз, но уже пристально, и снова улыбнулась ему.
"Что она играет со мной?" - продолжал волноваться Реган. Он снова почувствовал приводящую его в замешательство дрожь во всем теле и попытался бороться с безотчетным страхом. Вслед за этим советник стал уже опасаться, что королеве каким-то образом станет понятным, что он вовсе не купец с острова Арлон, промышляющий драгоценностями, а важный сановник, опытный и образованный придворный, знающий толк в изящных и дорогих украшениях. Несмотря на солнечное тепло, наполнявшее залу, Регана бил озноб.
Тем не менее он все еще не нашел в себе сил оторвать глаза от Амарино. Вероятно, королева передумала и мысленно отказалась от предлагаемого Реганом товара.
Прошло немало времени, пока Амарино обошла весь стол и ознакомилась со всеми предметами, выставленными на нем. Не раз Регану казалось, что с ним вот-вот произойдет истерика, а натянутые как струны нервы лопнут от напряжения с минуты на минуту.
Королева снова взглянула на сапфиры и ожерелье из опалов, но ничего не сказала. Реган затаил дыхание.
- Они очень милы! - произнесла, наконец, Амарино своим мягким и сладкозвучным голосом. - Не понимаю, почему я прошла мимо них раньше? Чьи они?
- Купца Палмара с острова Арлон, миледи, - ответил с готовностью услужить главный казначей Корзен, кивком головы подзывая Регана, который в этот момент нашел в себе силы взять себя в руки, вышел вперед на несколько шагов и поклонился. Амарино взглянула на него пристально, и Реган от смущения стал поправлять на себе платье. В непосредственной близости ее глаза показались ему еще более необычайными.
Советнику очень хотелось узнать, не загипнотизирован ли он ею, и если да, то немедленно собрать всю свою волю и разум, чтобы противостоять этому воздействию.
- Скажите мне, Палмар, - спросила королева Регана, а про себя подумала: "Какое красивое и звучное имя придумал он себе для маскировки!" - Вы своими руками изготовили эти драгоценности? Очень тонкая, изящная работа!