Поговорить с ним удалось только тогда, когда, приведя меня домой, он практически силой выставил Алусию домой, сказав, что он справиться с уходом за мной, благо он все же мастер, а она еще только ученица. Алусия пыталась возражать, что он мастер ментальной магии, в то время как она учится именно целительству, но он ее не слушал.
Чудеса волшебной медицины за эти три дня практически подняли меня на ноги. Я могла сидеть, не облокачиваясь на спину, могла ходить, правда медленно, слабость все еще сказывалась на самочувствии. Из одежды я могла носить только тонкую просторную рубашку и все равно она доставляла мне неудобство, кожа оставалась слишком чувствительной и, то зудела, то ее неимоверно жгло.
— Взрыв был направлен на тебя. — Заявил мне Юнтон, когда убедился, что Алусия ушла.
— Это я и без тебя поняла, я ведь пострадала. Сообщи мне что-нибудь новое.
— Нет. Я говорю, что это не случайность. В заклинании был опознавательный контур. Это не ты прошла по дороге, которая взорвалась. Это дорога взорвалась, потому что ты по ней прошла.
Я ожидала чего-то подобного, ведь служители Дарона твердо намерены меня убить, но, все же, эта новость сильно выбила меня из колеи. Верить в опасность не хотелось.
— Ты это точно знаешь? — Я все же надеялась на ошибку, хоть и понимала, что напрасно.
— Да, это официальное заключение. Понятно было сразу, еще на месте.
— Почему тогда мастер Стелла так туманно говорила о несчастном случае?
— А она вообще в этой истории туманная. Появилась там откуда ни возьмись, даже я не уловил, когда и с какой стороны она пришла. Говорит, что были дела неподалеку. От ментального досмотра отказалась категорически и без объяснения причин. Будем с этим разбираться с магистром.
Юнтон, до этого сидевший за столом напротив меня, вдруг вскочил и метнулся к окну и застыл там, стоя ко мне спиной. И хоть я не видела его лица, со спины он показался мне очень напряженным.
— Прости меня, Мая. — Наконец сказал он. — Я не справился со своей задачей.
— Ты не виноват. Дорога все равно бы взорвалась, даже если бы ты шел рядом со мной.
— Но я не шел рядом. — Воскликнул он, и в его голосе я услышала или, скорее, почувствовала через нашу связь, целую гамму эмоций. Вина, страх, боль. — Я должен был быть рядом с тобой, но посчитал, что с примеркой платья ты справишься и без меня. И вот что вышло. Я слишком сильно расслабился и забыл, что моя первоочередная задача, это охранять тебя.
И снова я не могла понять, его буря эмоций от того, что он переживал за меня или это от того, что он провалил задание?
— Ты за меня переживаешь или за свое задание? — Спросила я напрямик.
Может и грубо вышло, но я должна знать. Все равно этот вопрос он рано или поздно прочтет в моем сознании через ментальную связь, лучше уж я сама спрошу. И надо бы узнать у мастера Фодо, как эту связь разорвать. Я понимаю, пока он вел меня в столицу, как трофей, она была нужна, что бы я не сбежала. Теперь-то она зачем? Хотелось восстановить уединение в моем сознании.
Юнтон резко обернулся и посмотрел на меня совершенно не читаемым взглядом.
— Ты уж реши наконец, доверяешь ты мне или нет. — Убийственно спокойным тоном сказал он. — Я переживаю, что ты пострадала из-за моей беспечности. Такого за мной раньше не наблюдалось.
Мне стало немного неловко, так укоряюще он выглядел. Но лишь немного. Я все еще помнила, что он мне не столько друг, сколько надсмотрщик. И то, что решила верить ему, этого не меняло.
— Я доверяю тебе, ты знаешь это. — Сказала я мягко, решив не обострять ситуацию. От всей это напряженности боль в спине стала еще сильнее. — Прости, если обидела тебя.
От неловкого движения рубашка на спине слишком сильно натянулась и я поморщилась от боли. Юнтон сразу же ко мне подскочил, забыв и об обиде, и о серьезном разговоре вообще.
— Тебе больно? Еще не время разгуливать, ты должна лежать и отдыхать.
Отправив меня спать, он сказал, что позаботится об ужине и разбудит, когда будет уходить. Конечно, он не собирался сидеть у меня весь день, да этого и не требовалось. Я, хоть и с трудом, но могла обслуживать себя сама. Разве что обрабатывать спину специальной мазью мне должны были еще пару дней утром и вечером, это обязалась делать Алусия. Сегодня она это уже сделала, немного раньше, чем нужно, но это не критично. Мне уже хотелось остаться одной. Ведь на территории Сообщества я в безопасности, так зачем меня сторожить ежесекундно?
***
Алусия пришла ко мне на следующее утро, но долго не пробыла, только нанесла мазь и убежала, вернувшись только после занятий в Академии. Ее практика в клинике закончилась, чему она, одновременно и рада, и нет. Последним ее заданием был пригляд за мной после выписки.
Радовалась она, как и всякий студент, тому, что времени свободного у нее стало больше, не нужно было работать в клинике бесплатно, отдавая этому все свое время. И вместе с тем, Алусия искренне любила Целительство, работая в клинике она чувствовала удовлетворение и радость от помощи пациентам.
— Ты знаешь, когда я поступила в Академию, мне вообще не важно было, на каком факультете учиться, а теперь я даже думаю, что, может, именно это то, что я должна делать, а не то, к чему всю жизнь шла. — Алусия говорила и задумчиво смотрела в окно.
— Что ты имеешь в виду? Ты не хочешь быть Целителем?
— В том-то и дело, что хочу. Но с самого детства я мечтала о другом. — Понятнее ее ответ не стал. Она все так же задумчиво смотрела в окно. Что она там увидела?
— Как же ты попала в Академию, раз не хотела становиться магом?
Она, наконец, повернулась ко мне и, словно встряхнувшись, ответила.
— К нам в деревню как-то заехал маг, просто проезжал мимо. Увидел меня и заявил, что у меня есть дар к магии. Велел ехать в Академию. Я решила, что если буду жить в столице, то приблизиться к моей мечте будет легче, вот и поехала. — Она грустно засмеялась, словно сожалея и в то же время, смеясь над собой. — Но за все время моей учебы я не сделала ни одной попытки реально к ней подойти. Только книжки читаю, вот и все.
— Ты мне расскажешь, что это за цель такая или это большая тайна? — Она своей маленькой речью столько тумана навела, что меня уже распирало от любопытства.
— Конечно, расскажу. С самого детства я мечтала стать служительницей в храме.
Как будто пыльным мешком по голове огрели и теперь вокруг меня непроглядная серая муть. Не только ничего не видно, но и дышать не возможно, горло режет. Только глубокий шок помешал мне тут же вскочить со стула и подругу треснуть этим самым стулом. А еще мирное и мечтательное выражение лица Алусии. И только когда воображаемая пыль немного осела и в моей голове чуть-чуть прояснилось, я поняла, служительницей она так и не стала. А, следовательно, и убивать меня ей не за что. Да и Юнтон проверил ее и не нашел ничего угрожающего, иначе просто не допустил бы нашего с ней общения. Поэтому я решила, что сначала нужно узнать немного больше об ее мечте. Может, я просто чего-то не понимаю?