– Арсений!
Строгости побольше в голос надо добавить.
– Тебе придётся прекратить обесцвечивать волосы.
– Хорошо, – покладисто сказал он.
– И снять серьгу!
– Я сниму всё, что вы скажете… – глаза его опять стало заволакивать туманом.
– Арсений! – ещё строже сказала я. – Вот эти фокусы придётся забыть!
Встряхнула его за плечи и крепко обняла.
– Я люблю тебя, милый, ты мне очень дорог… Ты как сын, которого у меня никогда не было, да, наверное, уже и не будет…
Опять слёзы накатили на глаза.
– Да что ж такое! – прошептала с досадой. – За эти дни я пролила слёз больше, чем за всю сознательную жизнь!
И тут почувствовала, как руки Арсения прижали меня к себе.
– Я тоже очень люблю вас, – сказал он дрогнувшим голосом.– Меня очень-очень давно никто так не обнимал… и не жалел… – мальчишка шмыгнул носом.
– Знаешь, мне пришла одна мысль, – заявила я.
– Какая? – с любопытством спросил Арсений.
Я отстранилась, достала платок, вытерла ему слёзы, заставила высморкаться и сказала:
– По тому, как мы с тобой любим слезами умываться, можно с уверенностью констатировать, что мы слёзные родственники! Всё! Нос по ветру, хвост пистолетом, тебя ждёт целая прекрасная жизнь! Веришь мне, Арсений Новоявленских?
– Верю, – улыбнулся мальчишка.
Улыбнулся, как сын, которого у меня никогда не было, но, может, будет?..