Он отпустил меня. Я стояла ни жива ни мертва. Мальчику как будто было полсотни лет…
– Арсений…
– Ничего не говорите сейчас! – прервал он. – И подумайте о репетиторстве, хорошо? – голос был обычным голосом подростка. – До завтра! – и он убежал.
Я рухнула на стул. Что это было? Он как будто одержим! Но как это может быть…
Весь вечер у меня всё валилось из рук. Плюнув на подготовку к урокам, открыла ноутбук и зашарила по сайтам бдсмщиков в попытке понять, что движет мальчишкой. Ничего не нашла и тогда полезла в абсолютные дебри: научные работы по выявлению и определению причин девиантного поведения, в том числе и сексуального. И вот тут нашла кучу всего: отвращение, стыд, вина, недоверие, амбивалентные чувства по отношению к взрослым, сексуальные нарушения, неопределенность своей роли в семье, чувство собственной ненужности, попытки суицида, уходы из дома, агрессия, избегание телесной и эмоциональной интимности, непоследовательность и противоречивость поведения – причина всего насилие в семье.
– Вылечить его я не смогу, – обессиленно прошептала я. – Тут нужна громадная работа психолога совместно с родителями…
Конечно, психолог у нас в школе имелся, но смешно было отправлять Арсения к девочке, три года как закончившей университет. Пожалуй, не она его вылечит, а он её искалечит… Специалисты, подобные Элечке, имеющие диплом психолога, вряд ли вообще способны кому-нибудь помочь; вот детишек тестировать на предмет тревожности – это их самое то.
Решение пришло неожиданно: надо всё-таки заняться с мальчиком репетиторством, причём на территории его отца. Хотя бы посмотрю, что там за обстановка, в каких условиях он живёт.
Что я хотела найти: стену, увешанную ремнями? Комнату Синей бороды? Пыточную Малюты Скуратова? Понятия не имею, но меня неудержимо влекло желание помочь Арсению.
На следующий день, несмотря на настойчивые предупреждения внутреннего голоса, внушавшего, что я не классный руководитель и мне не должно быть до этого никакого дела, я взяла золотистую визитку и позвонила отчиму моего странного ученика.
– Николай Григорьевич? – услышав его голос, спросила я и, получив утвердительный ответ, быстро представилась и сказала, что согласна заниматься с его пасынком. Он обрадовался, радость была открытой, никакого второго дна в его словах я не заметила. Решили встретиться во вторник, в семь вечера, договориться об условиях. Арсений после того случая вёл себя хорошо, неприятностей не доставлял, но теперь я пристально наблюдала за ним, фиксируя всё, что могло бы показаться странным. Он мало общался с девочками, например, хотя явно им нравился, порой его настроение менялось, как ветер весной, иногда он был не в меру весел или агрессивен. И Арсений курил. От него регулярно пахло табаком и мятной жвачкой. Я подозревала, что отчим не в курсе его пристрастий, вряд ли бы он это одобрил.
Во вторник ровно в семь я звонила в домофон. Дверь открылась без вопросов, я поднялась на четвёртый этаж и вошла в приветливо распахнутую дверь. Меня встретил Арсений. Он принял пальто и проводил меня в столовую, где был накрыт стол.
– Присядьте, пожалуйста, отец сейчас придёт.
Я устроилась на удобном деревянном стуле и огляделась: квартиры в этом микрорайоне были новые, очень уютные и большие. Мебель, обои, декор – всё было подобрано со вкусом, просто и стильно.
– У вас очень чисто, Арсений, – отметила я. – Кто убирается? Наёмные рабочие?
– Я навожу порядок, – ответил он. – Отцу некогда, поэтому уборка на мне. А вот готовит приходящая кухарка, мы оба можем лишь пельмени сварить.
Всё это время он не садился, стоял у стены.
– Что ты стоишь, как столб! – улыбнулась я. – Садись!
Он лишь помотал головой. Вообще Арсений был бледным и казался слегка нездоровым. Я хотела спросить, как он себя чувствует, но тут вошёл Николай Григорьевич, извинился, что мне пришлось его ждать, сел за стол и скомандовал:
– Арсений, чаю, пожалуйста!
Мальчик быстро налил нам чаю в изящные фарфоровые чашки и стал у стены.
– Прошу, – улыбнулся Николай Григорьевич.
– А как же Арсений? – удивилась я. – Пусть тоже выпьет чаю!
– Ему нельзя, он наказан.
– Что это значит? – я отложила конфету, которую собралась было попробовать.
– Вчера недостаточно хорошо вытер пыль, поэтому сегодня на голодном пайке, – улыбнулся отчим.
У меня чай застрял в горле. Арсений стал красный как рак.