Алекс остановился метрах в десяти от шипастого незнакомца. Тот провёл ладонью по гладко выбритой голове и сложенными в щепоть пальцами потеребил редкую рыжеватую бородёнку. Художника повело влево. Земля закачалась, как палуба в шторм. На жутком лице мечника проступила озабоченность.
Алексу таки удалось встать ровно. Вот-вот - и кости сжатых кулаков затрещат.
Незнакомец кивнул и поднял правую ладонь на уровне лица. «Приветствие», - мысль ещё зарождалась в голове художника, а он уже повторил жест.
- Ты хорошо поработал, сатин’най, - басовито, с отголосками эха похвалил мечник. Кончики шипов сверкнули. - «Алые» заподозрили людей графа в убийстве. Всё, как и предполагалось.
Он сорвал с пояса кошель и швырнул его Алексу. Тот поймал ловко и подкинул на ладони. Звон монет.
- Как и договаривались, сатин’най, - отчеканил мечник. - Полторы сотни серебряных датинов.
Художник с трудом понимал, что происходит, однако кивнул.
Шипастый растянулся в неком подобии улыбки. Повременив, уведомил:
- Ты делаешь успехи, сатин’най. Владычица тобой довольна. Ежели не оступишься, то к следующему полнолунию я лично выдвину тебя на звание от’тока.
Спиной Алекса проползла ледяная змейка. Он спросил:
- Младший ассасин высшего звена?
- Да. Один из приближённых к Руке Тиндала.
От этого названия художника пробрала дрожь. «Пятёрка величайших убийц, - пронеслось в голове. - И Владычица среди них».
- Ну всё, сатин’най, - голос мечника размягчился, - мне пора.
- Погоди!
Шипастый обернулся и неохотно уронил:
- Чего тебе, сатин’най?
Алекс сглотнул вставший в горле ком и заговорил:
- Но как женщина может быть одной из... - Так и не сумел окончить.
Мечник улыбнулся коряво и начал разъяснять:
- Владычица лишь здесь, в этом Донгоне, предстаёт в женском облике. На самом-то деле она бесполая... Она древняя, как само время...
Шипастый головокружительным прыжком заскочил на крышу. И растворился во мраке ночи.
Алекс спрятал кошель во внутренний карман и ещё несколько минут стоял, осознавая произошедшее. Оказывается, в этом мире он наёмный убийца. Сатин’най. Так его называл жуткий, уродливый мечник.
Дождь ослаб. Рассекая его, художник пошёл по улице.
Мимо обрывками мелькали дома, фонари воюющие с ночной тьмой. Алекс с трудом понимал, куда и зачем идёт. Или вообще не понимал?
После нескольких сотен шагов сознание прояснилось, и художник обнаружил, что стоит на пороге трёхэтажного бревенчатого здания. Судя по музыке, гомону и вывеске - пьянчуга с кружкой - таверна. Алекс распахнул дверь. В нос ударил запах дешёвого табака и пива.
Развешенные под почерневшими от времени балками фонари освещали зал. За грубо сколоченными столами сидели недружелюбного вида, захмелевшие мужики в домотканых одеждах. У стены на дощатом настиле пиликал на скрипке лопоухий пацанёнок. Ему пособляла бледная девчонка с колотушками. Очевидно, музыканты не купались месяц. Возле Алекса проскользила официантка и якобы ненароком мягким местом потёрлась о художника. Затем поставила на стол поднос с кружками пива и в награду получила от красноносого толстяка шлепок пониже спины. Нахмурившийся Алекс пошёл через зал, обходя столики с шумными компаниями. Конечно, ему ничего не стоило за полминуты вырезать всех посетителей, но надо ли марать руки?
- Уважаемый! - окликнули.
Сжавший кулаки художник обернулся. Редкозубый трактирщик протягивал кружку пива.
- Соизволите? Или к себе - спать?
- Спать... - обронил Алекс и шустро пробежал по ступенькам на второй этаж.
Безусловно, трактирщик экономил свечи и ламповое масло. Коридор тонул во мраке. Художник на одном дыхании пронёсся на третий этаж. Откуда-то помнил, что именно здесь его комната. Предпоследняя слева дверь.
Алекс сделал нужные двенадцать шагов. Поворот. Рука в карман. И щелчок ключа в замке.
Художник быстро зашёл и закрыл дверь. Сперва хотел найти свечу. Потом передумал. Разулся и завалился на кровать. В голове закружились десятки мыслей.
Глаза быстро привыкли к полумраку. Помимо кровати небольшую комнатёнку наполняли столик у окна, колченогий табурет и высокий шкаф с приоткрытой дверцей. Алекс вспомнил, сколько ни пытался починить, она постоянно распахивалась.